Мой любимый зверь!. Ольга Гусейнова

Ровена, поймав желтый взгляд этого здоровяка и продолжая «работать в своем репертуаре».

      Она рассеянно пробегала пальцами от ключицы вниз, будто бы случайно раздвигая вырез комбинезона, вынуждая мужчин гадать, скоро ли откроется розовая вершинка груди, жадно сглатывать слюну и… походить на полнейших озабоченных придурков.

      – Страшно шикарная, – еще больше ощерился в хищной улыбке Фальк.

      Три дня, всего три дня путешествия – и я больше не боюсь выходок кузины. Не боюсь клеранцев и ее провокаций. Я уже полностью уверилась, что их тоже забавляет игра, насилию нет места – интригует сам интерес сродни спортивному. Хоть ставки делай. Но! Именно железная уверенность в безопасности и безнаказанности Ровены меня и удивляла, нет, поражала до глубины души. Ведь если вспомнить: кто эти иномирцы, чем занимаются и какова их суть? Разум метался в сомнениях, а интуиция кричала, что мы ошибаемся.

      – Кто такой лаум? – неожиданно спросила Ровена у Фалька, чем вызвала недоумение у остальных клеранцев.

      Пока Фальк соображал, откуда у вопроса «страшно шикарной» землянки ноги растут, Райо встал, заслонив собой весь мир, взял меня за руку и с мягкой улыбкой повел к своему диванчику на двоих.

      – Наверное, вы имеете в виду лауму, – наконец нашелся Фальк. – Это клеранское животное, похожее на земных коров.

      Явно не ожидавшая такого подвоха, «богиня» вскинула потрясенный, гневный взгляд на Нофаля:

      – Вот нахал!

      – Почему, несравненная? – опешил тот.

      Я еле сдерживала смех, откровенный и ехидный, вспомнив, как утром Ровена «подвернула» ножку и взглядом умирающей лани просила Нофаля проявить себя героем – нести ее на руках. Он, ожидаемо, подхватил Ровену на руки, а эта «раненая лань» с кокетливым сожалением прощебетала: «Ой, я наверное, тяжелая…» И вместо участливых и галантных уверений, что она перышко, получила загадочный ответ: «И не таких лаум таскал!»

      – Как можно было меня сравнить с коровой? – злилась Ровена.

      Меня все-таки прорвало, и Матео, тоже присутствовавший при «транспортировке пострадавшей», расхохотался вместе со мной. Вдобавок оплошавший Нофаль, виновато разведя руки-лопаты, пытался объяснить «несравненной», что он не специально, а само вырвалось. А так-то он иго-го-го и готов возить ее на себе вечность. Кто такой клеранский «иго-го-го» ни Ровена, ни я не были в курсе, но она по звуку провела аналогию с конем и обиженно процедила:

      – Вот на иго-го-го ты и впрямь похож.

      Дальше я уже практически рыдала от смеха, причем вместе с Райо и Матео, а Нофаль переводил подозрительный взгляд с одного на другого. Похоже, про земных коней телохранитель шир Домака не догадался.

      Пока Ровена и Нофаль сверлили друг друга глазами, за столом воцарилась тишина.

      – Что ты хочешь выпить? – оглушил мои органы чувств вкрадчивым и таким мягким, завораживающим баритоном Райо.

      Пробежавшись взглядом по голоменю, зависшему передо мной, тыкнула пальцем