Медиавирус. Николай Трой

цветочным запахом, которое оставит на языке чудный, нежный привкус белого хлеба и сливочного масла…

      Да уж, чего тут рассказывать – Леонид поесть любит. Возможно, поэтому он в свои тридцать шесть, несмотря на занятия борьбой и отсутствие вредных привычек, имеет приличных размеров животик.

      А ведь когда-то…

      Почему-то, совершенно не в тему, вспомнились его первые дни работы в Интерполе. Только окончивший юридический и полицейскую академию, Леонид битый час дожидался свободной минутки тогдашнего начальника Отдела по борьбе с киберпреступностью, чтобы с гордостью продемонстрировать назначение к нему в команду. Эх, как он стремился сюда!..

      И что пришлось пережить на первом приеме!

      Он изо всех сил удерживал на лице маску вежливости, когда начальник Отдела, едва не морщась от старательного, показного отвращения, задавал обрыдлые еще со времен колледжа вопросы:

      – Леонид аль-Дагит… Русский, что ли?

      – Француз, – отвечал Леонид кротко и тут же мягко, чтобы не показалось, будто умничает, добавлял: – Леонид – это древнегреческое имя.

      – Древнегреческое? Значит, не в честь католического святого? И что оно значит?

      – Подобный льву.

      Начальник, красномордый нахальный тип, сочно хмыкнул.

      – А что за фамилия такая: «аль-Дагит»? Тоже греческая?

      – Арабская.

      – Так ты мусульманин?

      – Отец был мусульманином. Меня воспитывала мать – христианка.

      – Ну да, – пробормотал начальник, – на муслима ты не очень похож, хоть и черно-смуглый, но бороды и тюрбана не хватает.

      На эту тираду Леонид решил не отвечать, больше заботясь о том, как бы погасить огонь злости в крови.

      К счастью, коллектив его принял более радушно, если не сказать дружески. А через пару месяцев того начальника, уже и не вспомнить его имени, уволили к чертовой матери за какой-то совершенно нелепый проступок…

      Хотя… чего ж перед собой-то лукавить? Помнил Леонид и имя урода, и что отправили в отставку того за сексизм. Помнит, потому что испытал тогда сладкую мстительную радость, хоть и до сих пор стыдно за это чувство. Стыдно, ведь современный европеец не должен опускаться до подобных низменных чувств. Даже его психолог говорит, что «месть – проявление инфантильности, компенсирующей комплекс неполноценности». Хотя сам Леонид считал, что это взыграла тогда папина кровь. Так сказать – этническая черта…

      Воспоминания оборвала резкая трель. Где-то справа, на периферии зрения, вдруг вспыхнуло. Лучик света от проектора очков дополненной реальности сформировал на хрусталике глаза изображение: пиктограмму телефонной трубки с именем адресата. Легкое движение головой – кодовый жест для принятия звонка – и тут же транслируемый сквозь стенки черепа и слышимый только ему голос произнес:

      – Леонид, зайди ко мне.

      – Да, месье Бенуа.

      – Не медли, дело срочное!

      – Понял, – ответил Леонид четко и ровно, хотя под ложечкой неприятно засосало.

      Он