Дорога висельников. Наталья Резанова

Нечего копаться, парень. Или и впрямь решил поиметь Минни? Тогда ты выбрал неподходящую ночь.

      – Сам-то болтай поменьше.

      Плащ отправился вслед за шляпой. Колин подхватил их и спрятал за пазуху.

      – Сейчас, господин, и ветчинка, и колбасы будут, только в погреб сбегаю! – заявил он, уже стоя на пороге, так чтоб его было слышно в коридоре.

      Вернулся он действительно быстро. Но никаких яств не принес. Закрыв дверь, распорядился:

      – Ну-ка, Минни, посвети.

      Девица взяла со стола свечу, подняла повыше. Колин отдернул висевшее на стене пестрое полотнище, долженствующее изображать ковер. За ним обнаружилась еще одна дверь. Кривоносый распахнул ее.

      – Все, идем. Минни, запрись на задвижку. Прости, подруга, что побеспокоили.

      – Ничего. Хоть ночь просплю спокойно, без этих козлов. И не забудь про мой процент.

      – Ну и кто сейчас воркует? – проворчал Сигвард.

      Колин хмыкнул и шагнул в потайную дверь. Сигвард, пригнувшись, за ним.

      Сразу за дверью начиналась лестница, узкая и крутая. Чтобы не поскользнуться на хлипких ступеньках, Сигварду пришлось держаться за стену. Кривоносый обходился без этих предосторожностей – наверное, привык. Столь же уверенно двигался он, когда они спустились и оказались в темном переходе. Сигвард пытался определить направление, в котором они двигались, но без особого успеха. Пахло сырой землей, под ногами чавкала глина. Еще хуже завоняло, когда Колин наконец открыл очередную дверь и они вышли из какого-то сарая на берег канала. А канал на Канальной, как известно, чистили чрезвычайно редко.

      – Покойников тоже сюда спускаете? – спросил Сигвард, глядя на маслянистую воду.

      – Соображаешь, – одобрил кривоносый.

      Сигвард оглянулся, пытаясь определить, где они находятся. Огней с этой стороны не было видно, но сквозь тучи, обложившие ночное небо, порой проглядывали звезды. И даже их неверного света было достаточно, чтоб заметить – очертания здания, к которому примыкал сарай, ничуть не напоминали оставленный бордель.

      – Мы порядком отошли от «Шалуньи», – пояснил Колин, угадавший мысли Сигварда. – А иначе зачем ходы рыть?

      Сам он, ступив на хлипкие мостки, сноровисто отвязывал лодку, покачивавшуюся на грязной воде канала.

      – Давай сюда! – скомандовал он, берясь за весла. Когда Сигвард ступил в лодчонку, Колин оттолкнулся, и мостки, сарай и близлежащие притоны поплыли назад.

      Даже ночная тьма не могла скрыть всей неприглядности этой стороны Канальной улицы. Если с фасадов дома как-то старались содержать в порядке, то на берег канала лили помои, валили мусор, нараставший здесь годами. Какой-нибудь бродячий проповедник не преминул бы использовать это обстоятельство в качестве метафоры, напомнив, что за разукрашенной наружностью здешних девиц скрывается грязь их греховности. Однако Сигвард не был проповедником. По правде говоря, он не склонен был даже внимать проповедям.

      – Ты что смурной такой? – полюбопытствовал Колин. – Жалеешь, что Минни не успел попробова