Погром среди ясного неба. Наталья Александрова

которого, как понимаете, я не совершала.

      И вот теперь все было бы прекрасно, если бы неугомонный детектив Куликов не искал приключений на свою голову и хоть изредка слушался меня. Хотя что он мог сделать? Не брать новые заказы? В нашем агентстве дела и так идут ни шатко ни валко, денег едва хватает на жизнь. А вы представляете, сколько ест Бонни? Да еще любит не только мясо, но и разные дорогие деликатесы – коктейль из морепродуктов, к примеру, или французский сыр…

      В общем, в данный момент дядя Вася со сломанными ребрами и рукой в гипсе лежит в больнице, а я собираюсь его навестить. Скрепя сердце он это разрешил. Я долго ныла и уговаривала его по телефону, говорила, что страшно волнуюсь за него, что не могу спать, потому что вижу во сне его – бледного, худого, с голодным блеском в глазах. Дядя Вася кричал, что все – глупости, что в больнице прекрасно кормят и что он не хочет никого обременять. В конце концов я попросила Бонни подойти к телефону. Что уж он гавкнул дяде Васе, я не знаю, но мой начальник согласился, чтобы я пришла. Но только строго предупредил, что приносить ничего не надо за исключением некоторых мелочей. И чтобы я обязательно составила список этих мелочей, а то все перепутаю, забуду, принесу не то.

      Я начала собирать вещи по списку еще с вечера, а сейчас уже двенадцатый час следующего дня, и сумка укомплектована. В ней лежат:

      – смена белья и две пары носков, одни – шерстяные, связанные мной лично прошлой зимой;

      – два полотенца, потому что той тряпочкой, что выдали дяде Васе в больнице, вытираться невозможно;

      – одна наволочка, потому что дяде Васе досталась рваная, и он просыпается оттого, что в рот лезут перья из подушки;

      – домашние мягкие тапочки, потому что в тех шлепанцах сорок пятого раздвижного размера, что выдали в больнице, можно только пятиться задом, как рак;

      – большая кружка с мордой бордоского дога на боку (я подарила ему кружку на прошлый День милиции, морда похожа на Бонни);

      – ложка, кипятильник, чайные пакетики и кусковой темный сахар (дядя Вася любит пить чай вприкуску);

      – две газеты с кроссвордами;

      – журнал «За рулем»;

      – блокнот и ручка на тот случай, если дядю Васю неожиданно посетят умные мысли;

      – очень удачная фотография Бонни в розовой стеклянной рамочке;

      – банка вишневого варенья (дала сердобольная соседка, которая питает к дяде Васе чисто дружеские чувства).

      Да, сумка уже полным-полнехонька, а ведь остались еще пакет с фруктами и теплая трикотажная фуфайка, потому что у них там в отделении сквозняки.

      Я тяжко вздохнула и посмотрела на Бонни:

      – Вот если бы ты был у нас ездовой собакой, Бонечка, я нагрузила бы нарты, а ты бы все это потащил.

      «Больно надо!» – фыркнул Бонни, утром я объяснила ему, что в больницу с собаками не пускают.

      Пришлось взять еще дополнительный пакет с ручками, тетка, что продала мне его, утверждала, что этот пакет выдерживает пятнадцать килограммов.

      На