Мерзейшая мощь. Клайв Стейплз Льюис

не было), он бы отбросил сомнения, когда у почты встретил Кэрри и тот, словно это само собой разумеется, пошел дальше вместе с ним, обсуждая предстоящее заседание. Кэрри был у них проректором.

      – Да, – сказал Кэрри, – времени уйдет много. Наверное, до вечера задержимся. Реакция будет противиться изо всех сил. Но что они могут?

      Никто не угадал бы по ответу, что Марк в полном упоении. Еще недавно он был чужим, плохо понимал действия «Кэрри и его шайки», как сам тогда называл их, и на заседаниях говорил редко, нервно и сбивчиво, нимало не влияя на ход событий. Теперь он внутри, а шайка – это «мы», «прогрессисты», «передовые люди колледжа». Случилось это внезапно, и он еще не привык.

      – Думаете, протащим? – сказал Стэддок.

      – Уверен, – отвечал Кэрри. – Ректор за нас, и Бэзби, и биохимики. Пэлем и Тед соображают, не подведут. Ящер что-нибудь выкинет, но никуда ему не деться, голосовать будет за нас. Да, главное: Дик приехал!

      Стэддок лихорадочно порылся в памяти и вспомнил, что один из самых тихих сотрудников носит имя Ричард.

      – Тэлфорд? – удивленно спросил он. Понимая, что этого быть не может, он придал вопросу иронический оттенок.

      – Ну, знаете! – захохотал Кэрри. – Нет, Дик Дивайн, теперь он лорд Феверстон.

      – То-то я думаю! – сказал Стэддок, смеясь вместе с ним. – Очень рад. Знаете, я его никогда не видел.

      – Как можно! – сказал Кэрри. – Приходите сегодня ко мне, он будет.

      – С удовольствием, – искренне ответил Стэддок и, помолчав, прибавил: – Кстати, у него все в порядке?

      – То есть как? – спросил Кэрри.

      – Помните, были разговоры, что нельзя держать человека, если его никогда нет.

      – Ах, Глоссоп и его банда! Ничего у них не выгорит. Неужели вы сами не видите, что это пустая болтовня?

      – Вижу, конечно. Но, честно говоря, нелегко объяснить, почему Феверстон занимает место в Брэктоне, когда он все время в Лондоне.

      – Очень легко. Разве колледжу не нужна влиятельная рука? Вполне возможно, Дик войдет в следующий кабинет. Да он и сейчас гораздо полезнее, чем эти Глоссопы, просиди они тут хоть всю жизнь!

      – Да, да, но на заседании…

      – Вам надо знать о нем одну вещь, – перебил его Кэрри. – Это он вас протащил.

      Марк молчал. Ему не хотелось вспоминать, что когда-то он был чужаком для всего колледжа.

      – Да, – продолжал Кэрри. – Работы Деннистона понравились больше. Это Дик сказал, что нам нужен такой человек, как вы. Пошел в Герцогский, все о вас разнюхал и гнул свое: работы работами, а человек важнее. Как видите, он был прав.

      – Весьма польщен… – сказал Марк и не без иронии поклонился. В колледжах не принято говорить о том, как именно ты прошел по конкурсу; Марк до сих пор не знал, что прогрессисты отменили и эту традицию. Не знал он и о том, что попал сюда не за свои таланты, а уж тем более – о том, что его чуть не провалили. Чувство у него было такое, словно он услышал, что отец его едва не женился на совсем другой девушке.

      – Да, – говорил тем временем