Потерянная душа. Габриэлла Пирс

сейчас. К тому же в здании есть ателье – может, они еще разделятся.

      – Или будут ходить весь день под ручку, укрепляя родственные узы, – пробурчал Малкольм. – Кстати, а что случится, если я подстригу эти волосы? Мои тоже укоротятся? Или парикмахер вообще не сможет их коснуться, потому что они не насто…

      – Пошли, – перебила Джейн. Лестница опустела, и она нигде не могла заметить признаков Линн или Аннетт. – Нельзя упускать их из виду.

      Малкольм что-то недовольно пробормотал, но Джейн решила не обращать на него внимания. «Просто шпионаж – не его конек, – снисходительно напомнила она себе. – И лучше бы ему никогда не становиться моим…» Малкольм променял безоблачное существование светского льва на полную опасностей неопределенность – лишь потому, что не мог поступить иначе. Было бы слишком жестоко требовать от него еще и наслаждаться этой новой жизнью в бегах.

      «Похоже, наслаждаются здесь только двое», – мрачно подумала Джейн, завидев впереди знакомую каштановую шевелюру и рядом с ней вторую, светлую. Аннетт. Строгий яблочно-зеленый костюм от Dior был ей немного не по возрасту: видимо, дочь изо всех сил копировала стиль матери. Сейчас младшая Доран осторожно прилаживала к растрепанным волосам инкрустированный самоцветами гребень. В позе Линн, которая наклонилась помочь дочери, читалась такая забота, что Джейн на секунду забыла об осторожности. Темные глаза свекрови мазнули по ее лицу, и девушка окаменела.

      Не успела она решить, что делать дальше, как перед ней вырос Малкольм и приложил к ее испуганному лицу блестящую карнавальную маску.

      – Мы в двух сотнях ярдов, – напомнил он спокойно, – и под прикрытием.

      – Она узнала меня под личиной Эллы, – прошептала Джейн. – До сих пор не могу понять, как.

      Оставаться посреди прохода было неуютно, и девушка увлекла спутника к огромным окнам, украшавшим фасад магазина. Судя по смутным университетским воспоминаниям, они принадлежали руке самого Лалика. В иных обстоятельствах Джейн не преминула бы отдать дань уважения прославленному мастеру, но сейчас ее мысли были заняты другим. Как бы я ни старалась, она занимается магией гораздо дольше. Сравнение было настолько не в пользу Джейн, что вызывало отчаяние. Возможно, Эллу выдал Чарльз. Или она сама скомпрометировала себя каким-то словом или жестом. А может, Хасина действительно владела особыми чарами, о которых Джейн никогда не слышала и, скорее всего, не услышит до конца своих дней. Неужели ни одна ведьма не может рассчитывать на спокойную жизнь, пока этот вурдалак не успокоится?

      Малкольм легко сжал ее руку. Девушка вскинула голову – на лице мужчины читалось искреннее сочувствие.

      – Я могу чем-то помочь?

      – Просто держи ухо востро, – попросила она с вымученной улыбкой. Джейн еще никогда не удерживала чары в публичном месте так долго, а сейчас ей приходилось тратить силы сразу на две иллюзии. Руки начинали мелко дрожать. По какой-то причине – возможно, потому, что она еще никогда не пробовала зачаровывать