Кремль 2222. Транспортное кольцо. Владислав Выставной

пояснил Зигфрид. – Оно не для любования, не для хвастовства и не для пустых угроз. Никогда не бери в руки меч. Но если взял – будь готов ответить за это. Кто из вас считает, что уже готов к этому?

      Он протянул оружие рукоятью вперед. Ребята переглянулись. Восторженные улыбки сползли с их лиц, уступив место растерянности.

      – Ну что же вы? – прищурился вест. – Кто считает себя воином – пусть вынет этот меч из ножен и покажет, на что он годен.

      Мальчишки хмуро топтались, глядя на ножны, как загипнотизированные.

      – Ну же? – подзадоривал Зигфрид.

      Белобрысый решился. Подошел – и схватил меч за рукоять. Тут же отдернул руку, затряс ею, зашипел, попятился.

      – Горячая! – изумленно пробормотал он. Поглядел на покрасневшую ладонь, словно не веря собственным ощущениям.

      – Вижу, рановато вам боевые клинки в руки брать, – усмехнулся вест.

      – Мы уже брали в руки оружие, – хмуро отозвался кучерявый. – Мы каждый день тренируемся!

      – Вы же сами учите нас драться! – запальчиво крикнул белобрысый.

      – Вот именно, – отрезал Зигфрид. – Учу. И это – тоже урок. Заслужите собственное оружие, сделайте его частью самого себя, научитесь хладнокровно сражаться – и никогда не доставать оружие ради забавы. И поосторожнее с чужим оружием – оно ваш враг. Может подвести, а то и погубить вас… А теперь – бегом отсюда!

      Мальчишки послушно припустили к выходу.

      – Рукоять к палашу приделать не забудьте, – бросил вслед Зигфрид. – Проверю!

      Вест и Книжник остались вдвоем.

      – Зачем ты с ними так резко? – спросил парень.

      – А чего церемониться? Они – будущие воины. Нужно учиться держать удар.

      – Но ты же для них – кумир. Они тебе просто в рот смотрят, каждое слово ловят.

      – Это в вашей священной книге сказано – «не сотвори себе кумира»? Вот и я считаю, что незачем им на меня молиться. Я не вечен, а каждый из них должен быть самодостаточной боевой единицей.

      – Жестко.

      – Такова жизнь. Когда-то им во главе народа становиться. Я не вечен, не ровен час помру или убьют на каком-нибудь «Божьем суде».

      – Намек понял. Зиг, я благодарен, что ты вступился за меня…

      – К дьяволу твои благодарности! – вест отбросил ножны с мечом на лавку, поглядел исподлобья на друга. – Скажи лучше, что это было, черт возьми? Почему ты остановил поединок? Зачем так легко сдался? Только не говори, что за меня испугался – так и до оскорблений дойти можно.

      Книжник прекрасно понимал ситуацию, в которую по его вине попал друг. Для веста смерть – это просто неприятный попутчик, с которым надлежит считаться. А схватка – это даже не событие, это образ жизни. Последний воин своего народа никогда не упускал повода испытать себя на прочность. При этом присутствовала в нем здоровая рациональность: он не рисковал ради риска. Пока не подросло новое поколение вестов, на нем лежала ответственность за судьбу его народа. Но если уж он вступил в схватку, то делом чести было довести