От разногласий к близости. Почему взлеты и падения – ключ к лучшим отношениям. Клаудия Голд

когнитивных исследований при Гарвардском университете. Директором центра и нашим ментором был Брунер, в 1972 году поддержавший нас в период создания отделения детского развития при Бостонской детской больнице.

      Бразелтон стал одним из самых уважаемых и влиятельных педиатров страны. Подобно своему британскому коллеге Дональду Винникотту, он черпал идеи из психоанализа и опыта собственной педиатрической практики, полностью погружаясь в жизнь маленьких пациентов и их родителей. Именно он во время наших субботних посещений родильного отделения больницы «Гора Оберн» в Кембридже открыл мне глаза на способности новорожденных.

      Сегодня они, как правило, находятся в одной палате с матерями, но в те времена малышей в течение пяти дней обычно держали в отдельном помещении, давая роженице отдохнуть. По субботам мы встречались с Берри и шли в палату для новорожденных. Часто нас сопровождал Брунер. Завернутые в полосатые розово-голубые одеяльца младенцы в возрасте от нескольких часов до пяти дней лежали в пластиковых колыбельках перед застекленной стеной. Пахло детской присыпкой, банным мылом и мокрыми пеленками.

      Берри всегда носил с собой несессер, в котором лежали его инструменты: фонарик, пластиковая коробочка с попкорном (она служила погремушкой, но с очень нежным и тихим звуком) и прочие нужные для обследования вещи.

      Ни на шаг не отставая от Бразелтона, я наблюдал, как он обходил ряды спящих малышей, а затем выбирал среди них одного. Потом ласково что-то говорил ему, брал в свои большие, надежные руки, поворачивал, тряс возле ушка самодельной погремушкой, светил в личико фонариком, вызывая реакции малыша. Затем проверял рефлексы: постукивал по ладошке, вызывая хватательный рефлекс, по щечке, вызывая поисковый рефлекс новорожденного – младенец поворачивал головку и открывал ротик в ожидании бутылочки или материнской груди.

      Многие его действия были стандартными педиатрическими процедурами. Но у Бразелтона были и собственные разработки: он оценивал социальные возможности новорожденного, отмечая, например, как малыш реагирует на лицо и голос, может ли самостоятельно успокаиваться. Берри обладал уникальной способностью настраивать себя на одну волну с ребенком и просто наблюдать. Он ни на что не отвлекался, был полностью сосредоточен на младенце. Новорожденные следили взглядом как за предметами, так и за лицами. Выражения на их личиках – и движения конечностей – менялись в зависимости от того, на что они смотрят: на неодушевленный предмет или человеческое лицо. Ребенок всего нескольких часов от роду способен различать людей и предметы! Откуда младенцы об этом знают? Какой смысл извлекают из окружающего мира? Эти крошечные человечки оказались куда смышленее, чем я полагал!

      Наблюдая за манипуляциями Берри, я видел, что новорожденные не просто бодрствуют или спят. Бразелтон пояснил, что у них выделяются шесть четко различимых состояний – от глубокого сна через тихое бодрствование до активного