S-T-I-K-S. Изолированный стаб. Герман Анатольевич Горшенев

как и ничего, даже комфортно устроился. Когда под тобой человеки, то падать можно, это когда железяки и ящики с патронами, то некомфортно. Муры, как ловкие макаки, выскочили из кузова и бросились к кабине грузовика.

      Через разбитые окна и открытое в кузов окошко слышно, как водила воет на одной ноте:

      – У-у-у-ууууууууууууууу…

      Командир говорит что-то нечленораздельное. Фразы строит как поэт, а слова будто в миксере смешали. Пара муров, выскочивших из кузова, заматерилась и перекатилась под колёсами грузовика.

      Бум-бум-бум, бум-бум-бум – автоматные выстрелы. Это стреляют из кабины. Просто стреляют. Кого вижу, того и стреляю. Отличная тема!

      – Командир, ты чё?

      Бум-бум-бум, бум-бум-бум – автоматные выстрелы.

      – Вали его, он с крыши съехал!!!

      – У-у-у-уууууууууууу… – из кабины.

      Бам! – одиночный выстрел.

      – Это чё было?

      – Не знаю, командир по ходу с катушек съехал.

      – У-у-у-ууууууууууу… – из кабины.

      – Кабан, ты чё?

      – У-у-у-ууууууууууу…

      – Слушай, по ходу мы куда-то въехали. У командира с Кабаном крышу сорвало.

      – У-у-у-ууууууууууу…

      – Что с Кабаном будем делать?

      – Не знаю, нам по ходу выбираться надо. Валить придётся Кабана. Блин, а с мясом что делать?

      – А хрен его знает, может, с собой возьмём?

      Бам! – Одиночный выстрел.

      А это правильно, ребята, вы придумали, с собой, с собой берите, вы сейчас только сюда зайдите, выбирайте мясо получше. У меня есть что предложить! Мне девки нычку на сапоги пришили ради смеха, не думал, что буду на это серьёзно рассчитывать.

      А вообще, ух я! Надо же, какой боец. Мне никогда не приходилось на наших кластерах с людьми драться, а тварям даже на ум не приходило в голове что-то греть. Да и кому? Руберу? И что там нагреется? Хватит ли ему 52 градусов? О, наши пацаны возвращаются, ну, что ж, приготовились…

      Со мной ещё два пассажира. Первый – это мужик, на которого я прилетел от удара. Он вращает глазами, скорее всего, у него поломан позвоночник. И женщина. Они все здесь одинаковые, в районе тридцати. Заходят муры. Бам! Мы тут много что видим, взгляд безошибочно определяет того, кто не принесёт пользы. У мужика к поломанному позвоночнику добавилась дырка в голове. Поворачиваются ко мне:

      – Ну?

      – Наш стаб, пацаны, около самого Пекла. Есть добыча, и вот для таких, как вы козлов, ну или людей поприличней, которые, бывают, потеряшек выводят…

      Пнули ногой, без фанатизма, но больно, конечно. Я продолжил:

      – Да ладно тебе, это зря. Вот послушай. Введена стандартная такса – пять жемчужин за любого. Пять красных жемчужин. Не больше, не меньше. Если раненый, то на две меньше. Если по твоей вине раненый или у человека с психикой что-то ненормальное, то не заплатят ничего. Хоть ребёнок хозяина стаба, хоть последний наш дурень деревенский, плата будет одинаковая. Это чтобы всех приводили, не выбирали. Потом таким, как вы, дадут два часа на отход,