Повезло. 80 терапевтических рассказов о любви, семье и пути к самому себе. Ольга Савельева

сформированная вашими знаниями и опытом. А у солдата – своя. И у вашего отца – своя. И он убивает. На войне – не на войне, но он может убить. И он не становится бракованным только потому, что ваши системы не совпали, понимаете? Потому что на каждом этапе своей жизни мы делаем оптимальный для нас выбор, о котором нельзя жалеть. С каждым из нас, Катя, все в порядке. Каждый выбор поступка – оптимальный. Самый лучший. Единственно возможный. Понимаете? Ну, как бы жизнь задает условия задачи, но решение у задачи – одно. Я знаю женщину, красивую, успешную, но одинокую. Это ее выбор. Она не строит отношения сознательно, потому что в институте отвергнутый ей поклонник сбросился с многоэтажки. И в ее условия задачи навсегда вошла новая переменная – стресс от осознания, что косвенно из-за тебя умер человек. Со стороны кажется ненормальным, что она одна, но с ней все нормально. Потому что у нее своя задача с единственно верным ответом.

      – То есть измена – это нормально?

      – Ваша мама вправе не бороться за жизнь. Это ее выбор, это нормально для нее. Но не для вас. Ваш отец вправе спать с кем хочет. Это нормально для него, но не для вас.

      – В голове не укладывается. Так можно и маньяка оправдать.

      – Можно. Маньяк стал маньяком, потому что в его задаче было именно такое верное решение. Что там, в условиях его задачи, какие переменные? Пережитое в детстве насилие, психическое заболевание, я не знаю. Но маньяк мог стать только маньяком, и он им стал.

      – Я пойду перекурю. Подожди меня пять минут. И называй меня на ты, пожалуйста. Катя вернулась, растерянная, смущенная, стала торопливо говорить:

      – Знаешь, Оль, мне не нужна никакая консультация. И я ведь не опоздала. Стояла на улице, наблюдалаза тобой через стекло. Прикидывала, смогу ли просто войти, плеснуть в тебя чаем и уйти. Но ты все студила и студила свой чай, он явно был горячий, а у меня не было задачи покалечить, только унизить…

      – Я сейчас, видимо, должна сказать тебе спасибо?

      – Я рада, что не смогла. Мне очень кстати этот разговор.

      – Чтобы узнать, что, возможно, все любовницы твоего отца на самом деле вовсе не любовницы, ну или любовницы, но не его?

      – О нет. Кстати, в этом вопросе я не до конца тебе поверила. Точнее, ему. Но это же мое право?

      – Твое, – вздохнула я.

      – Зато самое ценное сегодня – понять, что со мной все ок. А то у меня последние месяцы было ощущение, что крыша едет…

      – Крыша едет – это переменная в твоих условиях задачи.

      – Да уж. Слушай, не думала, что скажу это любовнице отца, но спасибо.

      – Слушай, если б у меня было чем плеснуть в тебя – я б плеснула, упрямая ты девчонка!

      – Меня так папа называет…

      Мы встретились глазами. Она выглядела раскаявшейся.

      – У тебя чудесный папа, Кать…

      – Я знаю.

      – Нет, не знаешь. Вот тебе одна история. У мальчика Вити ДЦП. Ему 9, живет в детдоме. Он никогда не ходил. Всю жизнь или лежал до пролежней, или на инвалидном кресле его возили. В Германии есть специальные функциональные