#останься дома и стреляй!. Анна и Сергей Литвиновы

не прикрикнул. Это был добрый, интеллигентный, мягкий, прекрасно воспитанный человек…

      Вика, снимавшая ее на телефон, скорчила горестное лицо, послюнявила палец, провела им по щеке. Но Кася и без дурацких подсказок расплакалась, пробормотала:

      – Извините.

      Пресс-секретарь продолжала снимать, и вдова постаралась взять себя в руки.

      – Я не знаю, откуда Нина взяла весь этот бред, будто Саша меня бил. Вот, у меня на щеке до сих пор остался синяк, я его не скрываю и раньше не пыталась скрыть. Но я всем говорила и еще раз повторяю: я упала на корте. Отрабатывала с теннисной пушкой укороченный удар и поскользнулась. Нина уверяет, будто мы всегда тренировались вместе, но это неправда! Накануне турнира я ездила на частный корт одна. Я делаю слишком большой замах, когда играю у сетки, и мне хотелось перед соревнованиями попробовать исправить этот пробел. И я вовсе не собиралась посвящать в свои планы Нину – мою соперницу по корту.

      – Где именно этот частный корт? – спросила Виктория.

      – Я не хочу говорить, у хозяина будут неприятности. Но полицейским я адрес сказала.

      – Значит, неприятности уже будут, – заверила пресс-секретарь. – Так что говори.

      – Ну, ладно. Это частный дом в поселке Чеверьково. Улица Заречная, десять.

      – А теперь расскажи, что случилось год назад, когда у тебя тоже был синяк на лице, – потребовала Виктория.

      – Мы с Сашей тогда только что поменяли лестницу в доме – была деревянная, а поставили чугунную. Ступеньки кованые, с завитушками. Я никак не могла к ней привыкнуть, все время спотыкалась. Саша даже сверялся с проектом, думал, может быть, высота ступенек неправильная или перила не на том уровне. Но все оказалось нормально, просто я такая нескладная. А однажды я решила подняться на второй этаж в туфлях на каблуках, зацепилась… ну, и упала.

      – Кто-то видел, как ты упала?

      – Нет, только Саша.

      – Оступилась и упала с лестницы – какое банальное объяснение. Может, ты его все-таки покрываешь? – Вика показала рукой: мол, давай, возмущайся активней.

      И Кася – как могла внушительно – отозвалась:

      – Я повторю. В России лояльны к мужчинам, которые распускают руки. Но и в нашей стране есть люди, для кого ударить женщину – немыслимо. Саша был именно таким. Даже если бы я его оскорбила, обманула, предала – он бы просто ушел, но никогда бы меня и пальцем не тронул.

      – Но твоему партнеру по теннису Саша врезал, – усмехнулась Вика.

      – Мужчины могут драться между собой. Это нормально, – твердо произнесла Кася.

      – Кася, ты смотрела передачу Могилева?

      – Да, смотрела и хочу сказать, что все в ней – от первого до последнего слова – просто домыслы или откровенная ложь. Я буду подавать в суд – лично на Могилева. И еще… на некоторых участников.

      – А как ты сама ответишь на вопрос, который Могилев задавал всем героям? – спросила Вика. – Кто убил твоего мужа?

      Кася снова зашмыгала носом, смахнула с лица слезы и пробормотала:

      – Извините… Я… я не знаю, что случилось. Но лицо у Саши было спокойное…