Ложь за ложь. Елена Хантинг

это совершенно меняет дело. Ты сразу потушил мой интерес.

      – В моей жизни вообще мало интересного. А ты? Какие у тебя планы на сегодня? – спросил я в надежде увести разговор от амурных приключений, ибо младшая сестрица прочно забрала себе в голову, что меня пора встряхнуть.

      – Вечером у меня свидание, предстоит перемерить половину гардероба, решить, что надеть мне нечего, и срочно лететь за обновками.

      – Как свидание? С кем? Ты давно его знаешь?

      – Ох, какие знакомые интонации – прямо папашей повеяло! – не без иронии отозвалась Стиви, хотя в ее голосе слышалась печаль. Отца мы потеряли три года назад – он умер от осложнений диабета. Мы довольно дружная семья, хоть я и живу в Чикаго, брат – на Западном побережье, а сестра и мать переехали из Нью-Йорка в Лос-Анджелес – сестра в связи с учебой, а мама прошлым летом решила, что ей пора на покой, продала дом и ферму и перебралась в теплые края поближе к внуку.

      – Учимся по одной программе, на семинарах сидим рядом. Зовут Джозеф.

      – И когда вы начали встречаться?

      – Это будет второе свидание. Кстати, о бабочках: а у тебя-то когда в последний раз что-нибудь было?

      Я стиснул руль, раздраженный, что разговор вернулся в старую колею.

      – Не знаю. Ну, не сто лет назад… В последнее время я очень занят.

      – Все сохнешь по своему аляскинскому знакомству?

      Просто бесит, что Стиви упорно называет случайным знакомством девушку, с которой я провел половину прошлого лета.

      – Не надо ее так называть.

      – Уже год прошел, Эр Джей! Тебе не кажется, что…

      Я въехал на парковку перед океанариумом.

      – Все, я приехал, мне пора. Потом поговорим, – и я нажал отбой. Я бы хотел здесь написать, что такие разговоры у нас редкость, но, к сожалению, либо Стиви, либо Кайл хоть раз в месяц да поднимут эту тему. Звали «аляскинскую девушку» Лейни – зовут, вернее, Лейни, ведь она по-прежнему где-то обретается.

      Я остановился возле здоровенного синего пикапа, выделявшегося даже на этой парковке, битком набитой серебристыми и черными внедорожниками. Хозяин пикапа, игрок нашей команды Рэнди Баллистик, стоял, прислонившись к синему боку, и что-то набирал в телефоне.

      Я выключил мотор и выбрался из машины. Рэнди нагнал меня и пошел рядом, на ходу убирая телефон в карман.

      – Не ожидал тебя здесь встретить, – сказал он, поглядывая на подарки, завернутые в бумагу с рисунком на космическую тему, которые я нес под мышкой.

      – Я с самого плей-оффа почти никого из наших не видел, вот и решил заехать.

      Рэнди понимающе кивнул:

      – Я-то пытался увильнуть, но Лили настояла. Она приехала пораньше помочь с организацией.

      Рэнди и Лили были вместе столько, сколько я играл за чикагский клуб. На детей пока не решились, но уже завели собаку в качестве предварительного тренинга.

      По залу океанариума бегал ребенок одного из моих одноклубников, водя на ниточке огромный шар в виде акулы и вопя во все горло. Я вообще люблю детей, и дети хорошо меня принимают, но меня вполне устраивает роль доброго дядюшки. Я привожу племяннику классные подарки, но как только Макс заливается плачем, тут же передаю его брату или невестке и удаляюсь.

      – Готовая реклама противозачаточных, – пробормотал я, когда ко мне вразвалочку подошел перемазанный шоколадом рыжий малыш с пончиком в руке. Пацаненок (явно потомок моего приятеля, шотландца Ланса Ромеро) потянулся к брючине Рэнди рукой с зажатым в ней пончиком, но промахнулся дюймов на шесть и споткнулся, запутавшись в собственных ногах.

      Я подоспел вовремя и поймал малыша, прежде чем он грохнулся плашмя. Рыженький вздрогнул, выронил пончик и немедленно разрыдался.

      – Эй, приятель, ты же не ушибся!

      – По-ончик! – завопил он.

      – Быстро поднятое… – пожал плечами Рэнди.

      – Квинн! Не ешь с пола! – крикнула с другого конца зала Поппи, мамаша рыжей мелочи и супруга Ромеро.

      Я присел на корточки.

      – Слушай, давай выбросим этот пончик в мусорную корзину и возьмем тебе другой?

      – А я хочу э-э-э-этот! – заорал рыжий мне в лицо и, бросившись на пол, разразился впечатляющей истерикой.

      Подошел Ромеро.

      – Что вы тут делаете с моим ребенком?

      Рэнди всплеснул руками:

      – Да он споткнулся и упустил свой пончик!

      Ромеро поглядел на меня. Вообще он нормальный, но вспыльчивый, и я не хотел оказаться в роли искры.

      – Я ему сказал, что мы сейчас другой выберем, но предложение ему не понравилось.

      Ромеро поднял потомка с пола, поморщившись при виде его перемазанной физиономии.

      – Квинн, приятель, так у тебя из-под носа всех девочек уведут. Пойдем-ка умоемся и найдем тебе новый пончик, договорились?

      – Э-этот хочу! – мальчишка указывал на пол.

      Ромеро наступил на злосчастный пончик.

      – Какой?

      – Ы-ы-ы!