Креветошный корпус. Мстислав Бисеров

ики над святым островом.

      Колонна бредёт молча. Только шарканье босых ног по грунтовке. Такое, будто ползёт гигантская змея. И хриплое многоглоточное дыхание. Наверное, так дышат драконы.

      Из-за пригорка на колонну набегает высокий проволочный забор. Колючепроволочный. И ворота в заборе колючие. Как глаза вертухайских собак. Над забором вывеска "ИБП ЦК КПСС имени 20-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции Ордена Трудового Красного Знамени Креветочный завод".

      – Стой, раз-два! – рычит конвойный.

      00 002

      Закат. Грозный, кровавый.

      В карантинном бараке после ужина выбирали старосту. Поначалу никто не хотел должности, но когда узнали о доппайке, сразу поднялся гвалт. Карантинные уже в первый день сумели сделать выводы о рационе в лагере. Кормили скудно.

      На табуретку посерёд барака влез Мочловин.

      – Товарищи! – начал Мочловин.

      – Тамбовский волк тебе товарищ! – заорал на него Волов.

      – Друзья, дайте сказать человеку, 10 минут осталось!

      Выборы надо было закончить к 21:00. Иначе… Это многозначительное "иначе", сказанное старшиной карантинной зоны, не предвещало ничего хорошего.

      Казалось бы, напоминание о быстротечности времени должно бы отрезвить заключённых, но нет. Гвалт поднялся такой, что невозможно было разобрать ни слова. Шумиха была прервана всё тем же карантинным старшиной, внезапно появившимся на пороге барака.

      – Тихо, – спокойно и уверенно рёк старшина.

      Барак повиновался.

      Люди с тоской смотрели на хмурящего брови старшину. Ужас плескался в глазах зеков. Все боялись, что "иначе" наступит сейчас.

      – Мы выбрали… меня… – тихо-тихо подал голос Мочловин.

      – Да ты чё? – улыбнулся старшина.

      – Д-д-да… – Мочловин начал заикаться.

      – Вы его выбрали? – обводя взглядом барачных, вопросил старшина.

      Ответом ему было энергичное кивание всех без исключения.

      – Вот и славно. Через 5 минут отбой. Все по нарам.

      Зеки, прирученные повиноваться без долгих разговоров, прыснули врассыпную, толкаясь и падая. Но через пять минут все лежали по местам.

      Для 150-ти человек так закончился их первый день пребывания на креветочном заводе.

      Сезон 1 Генератор 1

      01 001

      В 5:00 двери барака распахнулись от удара вертухайского сапога.

      – Подъём, смОродь! – рожа вертухая в чине сержанта покраснела от натуги.

      Зеки зашевелились и начали слезать с нар. Нары были трёхэтажные, и одна дамочка, спрыгивая, подвернула ногу.

      – Построиться! – вертухай не снизил тона ни на полдецибела.

      Зеки выстроились посередине барака вдоль жирной белой линии.

      – По росту!

      Началась недолгая возня. Зеки примерялись, перестраивались около 5-ти минут. Вертухай пялился в секундомер.

      – Норма на построение – одна минута, – уже тише, но всё также грозно молвил вертухай. – Староста, ко мне с докладом!

      Мочловин вышел из шеренги и просеменил к сержанту.

      – Сомкнуться, – сказал вертухай, не отводя прямого и бритвенно острого взгляда от Сергея Михайловича.

      Шеренга сомкнулась.

      – Так, чтобы вы понимали: все строятся по росту, время на построение – 1 минута, каждая секунда задержки – штраф 10 килограмм, староста подходит к разводящему и докладывает обстановку, после доклада встаёт слева от меня лицом к строю. Я внятен?

      Шеренга по-бараньи кивнула. Никто не осмелился отвечать. Мочловин, остановившийся в двух шагах от сержанта, начал лепетать.

      – Осмелюсь доложить… ночью происшествий не происходило…

      – Разойтись. Готовиться к завтраку. Староста, за мной на выход. Без вещей, – вертухай чётко развернулся на 180 градусов и строевым шагом двинулся к выходу. – Не отставай, тля!

      Мочловин и не думал отставать. На полусогнутых, сгорбившись и шмыгая носом, он плёлся за сержантом. В глазах его читались безмерная тоска и дурные предчувствия.

      01 002

      Мочловина не били, не пытали и не пытались расстрелять. В небольшом бревенчатом домике (на двери табличка "Штаб") ему дали подробный инструктаж поведения и распорядка дня. Заставили повторить наизусть 3 раза и отпустили в сопровождении всё того же сержанта.

      Когда они возвращались в барак, ветер подул со стороны рабочей зоны лагеря. В нос Мочловину ударила невероятнейшая вонь. Он даже не сразу определил, что пахло тухлой рыбой. Судя по интенсивности запаха, тухлятины было несколько тонн. Мочловин поморщился и закашлялся.

      – Привыкай, – буркнул вертухай и продолжил, видя немой вопрос в глазах визави, – известный запах, по профессии.

      В бараке Мочловин, следуя полученным инструкциям, назначил себе трёх помощников. Помощники определили десятников. Организовали