Невест так много, он один. Книга 1. Милена Завойчинская

молочного, сладкого и мучного. И поскольку сопровождающие девушек обязаны во всем поддерживать своих подопечных и не травмировать поеданием различных деликатесов у них на глазах, то питание будет у всех одинаковое. В том числе у самого маркиза и его бастарда.

      – Мы все умрём! – констатировал призрак, забыв, что он мёртв давным-давно, а еда ему вообще не нужна.

      – Что, даже тортиков не будет? – потрясённо спросил Лекс.

      Такого коварства он от меня не ожидал, и, кажется, я близка к тому, чтобы потерять союзника.

      – Мы все умрём! – вдруг мрачно повторил слова своего прапрапрапредка нынешний маркиз.

      Кассель захохотал и хлопнул Риккардо по плечу неосязаемой рукой. Впрочем, как обычно, никто его не замечал. Мне же стоило большого труда сохранить спокойное лицо.

      – Господа, грядут перемены, – крайне серьёзным голосом сообщила я им. – А потому ответственным за уворовывание колбасы и копчёностей назначается Лекс. Кассель будет стоять на карауле и предупреждать о приближении голодных озлобленных леди к запретной зоне – кухне.

      – А я? – кусая губу, чтобы не улыбаться, поинтересовался лорд Риккардо.

      – А вы, шеф, будете наводить трепет и ужас на гостей. – Полюбовавшись на округлившиеся глаза будущего «пугала», продолжила: – Ваши невесты должны осознать страшное: если они станут вашими супругами, впереди их ждут долгие голодные годы, потому что вам нравятся очень стройные и бледные девушки.

      – А почему бледные? – вмешался Лекс.

      – От недоедания, – пояснила я. – А сейчас предлагаю покончить с подписанием договора, заверить его магически и отправиться на кухню. Нужно натащить припасов и спрятать в своих комнатах.

      Мы, трое живых, обменялись многозначительными взглядами. Я для полноты картины ещё и бровями поиграла.

      Призрак снова хохотал. Чувствую, в его не-жизни наступили долгожданные весёлые времена.

      – Эрика, вы страшная женщина, – тихонько сообщил мне лорд Риккардо, когда мы опустошали кладовку под предельно изумлённым взглядом поварихи, пришедшей спозаранку ставить опа́ру для теста.

      – Девушка, ваше сиятельство, – исправила я его. – Не женщина.

      – Это не меняет сути. Вы явились только вчера, уже перевернули всё с ног на голову, втянули нас всех в безумную авантюру и…

      – И избавляю вас от неугодного брака, помогаю вашему фамильному призраку не скучать и не донимать домочадцев, вашему сыну показываю, что не всё запретное запрещено так уж строго. И лично участвую в ограблении кухни. Достаньте-ка вон с той полки банку варенья, – указала я в нужную сторону.

      – Его заберу я, – сняв и повертев банку в руках, внезапно заявил мой собеседник.

      – Это почему ещё?! Я тоже хочу варенья! – немедленно возмутилась я. Не родился ещё тот, кто у приютской сироты мог бы безнаказанно утащить варенье из-под носа.

      – Оно вишнёвое. Вам не понравится.

      – Отлично! Я обожаю вишнёвое варенье! Уступите девушке.

      – Девушки должны быть стройными! – невозмутимо