Уроки вечности. Барбара Михайловска

отвергнутых ухажера, что скоро умрет ее свекровь (это исполнилось) и еще несколько очень личных подробностей, так что доверие было полное. А когда гадалка уже убирала карты, то обронила такую фразу: «Ой, береги детей, будешь плохо беречь – потеряешь». Побелевшая от ужаса клиентка вцепилась в гадалку двумя руками с вопросом, как уберечь детей. Но та отмахнулась: «Мать ты или не мать? Сердце подскажет».

      Для Людмилы Мироновны это были роковые слова. Через год она уже впервые лежала в неврологии по причине хронической бессонницы. А дальше – хуже. Она ждала от сердца подсказок, но их не было. И тогда отягощенный разум начал свою извращенную работу. Были разбужены фантазии на грани бреда. И через два года Людмила Мироновна смогла на пустом месте создать невыносимую обстановку в семье. Муж и дети рядом с ней находились в состоянии невроза.

      Психиатры объясняли мужу: «Петр Семенович, надо быть терпимым. Вам предстоит жить рядом с душевнобольной женой многие годы. Мы поможем, назначим лекарства, подержим в стационаре. Но основное – ваше отношение». И супруг с тех самых пор утопил свои эмоции очень глубоко. Но физиологию не обманешь. Колоссальный избыток адреналина привел к двум инфарктам. Петр Семенович очень сильно постарел за это время. Невроз детей требовал от него ежедневной полной мобилизации сил, но сил уже не было. К концу седьмого года болезни жены ему стало все равно. Он тупо выполнял хозяйственные дела, тупо общался с детьми. Такой была его реакция на многолетний стресс, своего рода защитная реакция организма на возможные собственные психические и телесные расстройства.

      Оцепенение прошло совсем недавно из-за того, что восемнадцатилетняя дочь начала устраивать бурные истерики, а потом перестала ночевать дома. Тогда-то Петр Семенович решил обратиться к нетрадиционным врачам. Я была четвертой в списке.

      К моменту нашей первой встречи Людмила Мироновна была истерзана собственными страхами, даже оглушенность от препаратов не убирала эту сосущую боль. Что я могла сделать? Провести психотерапию? Нет. Своими силами подпитать ее нервную систему? Нет. Я избрала длительную, мучительную, но единственно эффективную методику – молитву и беседу. Муж возил Людмилу Мироновну в церковь. Она пробовала читать молитвослов, но быстро срывалась на слезы.

      Дважды в неделю она приезжала ко мне. Я долго разговаривала с ней, объясняла, растолковывала духовно-психологические вопросы. Я заставляла ее вести дневник – не симптоматический и эмоциональный, а событийный. Не «я испугалась, у меня закружилась голова… полились слезы…», а «вошел муж… я подала завтрак… позвонила соседка… написала открытку подруге…» и т. д. Видимых результатов не было пять месяцев. Но я подбадривала их семью, я верила, что станет лучше.

      Это произошло. Вначале у Людмилы Мироновны значительно улучшилось засыпание, которое раньше было ужасным, на суперсильных снотворных. Затем ее речь стала более ровной, без истерических интонаций и в то же время без надрывного безразличия. Когда же Людмила Мироновна