Искры и зеркала. Дорофея Ларичева

помолчал, вертя в пальцах пустой пластиковый стаканчик, вздохнул и нехотя согласился:

      – Хорошо. Но лучше она узнает это от нас до того, как за ней придут.

      Он встал и направился на кухню распаковывать ящики, выгружать вещи.

      – Не думаю, что лучше, – вздохнула мать.

      Барск. Тот же день – 16 июня. Полдень. Ланс

      Стоять за перегородкой было жарко и душно. Несмотря на новейшие материалы, попахивало паленой пластмассой и пылью. Пылью пахло сильнее, и Ланс подозревал, что угодил в паучье логово. Наверняка к нему сейчас примеряется жирный паучище, старательно изучая новоявленную подпорку для свежей сети.

      От батареи за спиной шел ощутимый жар, под комбинезоном чесалось все тело. Но о том, чтобы отодвинуться или хотя бы расстегнуть защитный костюм, не стоило даже мечтать. Наблюдатель приник к узкой щели между пластиковой отделкой стен и сосредоточил все внимание на просторном зале.

      На освещении здесь не экономили. По периметру комнаты под потолком крепились черные полусферы, сияющие множеством мелких желтых и зеленых лампочек. Над овальным черным столом, установленным в центре, нависала тяжелая полукруглая люстра, а обводы стола и двенадцати кресел светились синим.

      В центре столешницы бледно мерцали очертания двенадцатиконечной звезды. Сейчас свечение было слабым, но Ланс знал: в присутствии всех членов Комиссии звезда запылает, а в зале включится защита от любого прослушивания.

      К счастью, Ланс неплохо изучил местную планировку и обнаружил несколько подходящих для наблюдения тайников – таких же незаметных и неудобных. Ох, как между лопатками чешется! Да что ж так парит? Понятно, что зал находится в подземной части здания и для поддержания температуры в каменных стенах требуется отопление. Но не летом в тридцатиградусную жару!

      Разведать Ланс собирался ни много ни мало, а секреты Комиссии. Не ловить обрывки случайно оброненных фраз, не подкидывать в Зал Бесед диктофон и прочую звукозаписывающую технику, которая начисто выгорала с включением защиты, а услышать и узнать все лично, ибо так намного надежнее.

      Предчувствия никогда его не обманывали, влекли за собой, сводили с важными людьми. Те места, где побывал обманчиво юный инспектор, охотно раскрывали ему карты, предлагая подождать, когда нужно, или мчаться прочь очертя голову. Сейчас от грядущих перемен невыносимо свербело в пятках, кололо сердце, перехватывало дыхание. Те люди, ради кого он оставил родину, добровольно став судьей и палачом, близко. Направление еще не обозначилось, но радиус поиска сузился до Барска.

      Двустворчатая дверь отворилась, и в зал первым вступил Председатель – Григорий Константинович Крылов. Кощей. Такое прозвище досталось отставному генералу не только из-за сухопарой высокой фигуры, кривого носа и неприятных круглых глаз водянистого цвета. Кощей был безжалостен, и годы отнюдь не смягчили его характер. Председателю было далеко за семьдесят, он пережил многих злопыхателей и завистников.