Охота на Джека-потрошителя. Охота на князя Дракулу. Керри Манискалко

Натаниэль в последние двенадцать дней поставил себе задачу вытащить меня из глубины моего отчаяния. Его ответом на мои тревоги стали два билета на «Величайшее представление на свете». Он оставался глух к моим возражениям, поэтому я уступила.

      В последнюю неделю он заказал доставку кошмарного количества всяких тканей в надежде, что новое яркое платье разгонит все тучи. Если бы только жизненные проблемы можно было решить с помощью платья в оборочках и красивых туфелек! Пусть провалится в тартарары весь мир вокруг нас, лишь бы мы выглядели самым лучшим образом.

      – Тогда нам пора идти, – сказал Натаниэль, бросая взгляд на дедушкины часы. Я пошла за ним к экипажу и на этот раз позволила кучеру помочь мне сесть в него, чувствуя облегчение от того, что мы взяли самое быстрое средство передвижения, каким владели.

      Я сидела в чернильном море дорогой ткани и старалась подобрать юбки, чтобы дать место брату в маленьком экипаже, а в моей голове кипели различные мысли о том, под каким углом надо изучать это дело.

      Натаниэль сидел рядом со мной, он был похож на ребенка, потерявшего любимую игрушку. Я – ужасная сестра. Сижу тут, погруженная в собственные мысли, и эгоистично игнорирую тех, кто играет такую большую роль в моей жизни.

      – Знаешь, – я сжала его руку, – у меня все-таки появилось желание поехать в этот цирк.

      Натаниэль расцвел в улыбке, и я почувствовала, что несколько оправдала себя перед судом добрых дел, пусть даже мне для этого пришлось солгать.

      Здание «Олимпии» было одним из самых великолепных в королевстве; своей красотой и огромными размерами оно соперничало даже с дворцом.

      – Смотри, вот оно, – сказал Натаниэль, указывая на здание.

      Когда наш экипаж подъехал к громадному комплексу из камня и железа, я увидела, как мимо с пыхтением проходит поезд, выпуская в воздух белые облачка пара с головокружительной быстротой.

      Пар – замечательный источник энергии; он так легко доступен, и у него так много различных применений. Я опять вспомнила отцовские уникальные чертежи старых игрушек и военного оружия. Их можно было бы демонстрировать по всему Лондону, возможно, даже в этом зверинце сегодня вечером, и сотни людей ими бы любовались.

      Если бы он не перестал их делать.

      Последний вагон поезда прогрохотал мимо, и мы снова поехали дальше, направляясь к парадному входу в «Олимпию». В него входили люди, одновременно по четыре человека, готовые сражаться за право первыми увидеть «самое замечательное представление на свете».

      – Твои подруги вон там, – сказал Натаниэль. Я увидела Викторию и остальных девушек, похожих сейчас на стайку изумрудных попугаев; они шарили взглядом по толпе, но, к счастью, не заметили меня и исчезли в сутолоке.

      – Жаль, что мы их потеряли, – сказала я. Я надеялась этим вечером находиться от них как можно дальше. Они мне даже нравились, но я хотела насладиться обществом брата без посторонних.

      Опершись на руку кучера, я спрыгнула с экипажа, и мои каблуки застревали