Охота на Джека-потрошителя. Охота на князя Дракулу. Керри Манискалко

бы ради меня), скорее всего, не станет делать ничего, что может вызвать гнев отца или стать причиной еще более громкого скандала, который непременно разразится вокруг имени Уодсвортов. Уж такой громкий скандал непременно попадет в газеты, стоит только репортерам его почуять.

      Несомненно, тетушка Амелия будет устраивать пышные приемы и посещать ежедневно церковную службу в надежде, что люди забудут о ее связи с опозоренным братом.

      И еще была бабушка.

      Она не поддерживала отношений с отцовской родней, следовательно, не будет чувствовать себя обязанной вмешиваться. Не по злобе, а по причине сильной неприязни ко всем мужчинам семейства Уодсворт вообще. Бабушка открыто обвиняла отца в болезни мамы и ясно дала понять: «Когда один из Уодсвортов будет стоять перед толпой, приговоренный к повешению за его преступления, я займу место в самом первом ряду, буду смотреть с радостью, а потом раздам всем присутствующим домашние индийские сладости».

      Всякий раз, когда мы посылали ей письмо, она подыскивала предлог для того, чтобы я собрала чемоданы и купила билет до Нью-Йорка; звала меня приехать и погостить у нее.

      Это было бы замечательно, но сейчас я никак не могла покинуть Лондон.

      – Переверните вверх дном всю лабораторию, если нужно, – приказал Блэкберн полицейскому. – Только делайте это осторожно.

      Это вывело меня из задумчивости. Я гневно посмотрела на суперинтенданта, почти не обратив внимания на то, что Томас закатил истерику по поводу одного из журналов – его собственного.

      – Вы сошли с ума! Я не отдам свою собственность.

      Суперинтендант Блэкберн опустился передо мной на колено, теперь его глаза уже не казались мне ясными. Я смотрела на светлые пряди его волос. В отличие от аккуратной стрижки моего брата, его волосы росли слишком буйно и не поддавались укрощению; прядки змейками вились у его висков.

      Как это подходит такому хладнокровному чудовищу.

      – Я знаю, что трудно столько осознать за один раз, мисс Уодсворт, но я ужасно боюсь, что это еще не все, – он дал знак полицейскому, сражающемуся с Томасом, оставить в покое журнал, поскольку Томас принес его с собой в дом, и он не представлял интереса для их следствия. – У нас появилась свидетельница, которая пришла и сказала, что видела на месте двух последних преступлений человека, и его описание совпадает с внешностью вашего дяди.

      Я рывком вернулась к реальности. И посмотрела на суперинтенданта Блэкберна так, будто это он сошел с ума.

      – О, неужели? И сколько именно мужчин в Лондоне внешне напоминают моего дядю? – спросила я. – Я могу насчитать по крайней мере десяток, прямо сейчас. Один из них – внук королевы, сам принц Альберт Виктор Эдвард. Что? Теперь вы скажете, что герцог Кларенс и Эвондейл тоже участвовал в этих преступлениях? Я уверена, что королеве это понравится. Между прочим, – я прищурилась, глядя на него, – вы и сами похожи на младшего брата герцога. Может, и вы к этому причастны?

      Суперинтендант Блэкберн поежился от такой неуместной критики