Полтора кролика (сборник). Сергей Носов

где мой муж? Опять пропал? – Маргарита Макаровна захлопнула ладонью нежданный зевок. – А по ящику что?

      Ростислава Борисовича тем временем уже искали по этажам. Нигде не было.

      Маргарита Макаровна грузно отбортовалась от кресла и медленно перетекла к телевизору.

      Вспыхнул экран. Подавали очередную порцию юмористов.

      Полтора кролика

      Жуть, а не погода. Особенно ветер.

      От автобусной остановки до библиотеки было метров двести, зонтик бы все равно поломало. Рудаков натянул капюшон, прижал подбородок к груди. Вместо обещанного дождя бил в лицо снег – острый, как пыль стекловаты. На витрине магазина летней одежды с трудом сдерживали злорадство два манекена – там был у них рай.

      Его заметили прежде, чем он перешел улицу. Магда Васильевна, встречая, предупредительно держала открытую дверь – она вышла без пальто, только в шерстяном платке, накинутом на красное платье. Рудаков ускорил шаг, потом и вовсе побежал.

      – Мы уже думали, не придете.

      Входя, царапнул ее не по-доброму взглядом. Впрочем, быть неприветливым он не хотел.

      – Неужели кто-то пришел? – прохрипел Рудаков.

      – А как же!

      И верно, в конференц-зале сидели какие-то личности, об их числе, находясь в вестибюле, Рудаков мог только догадываться. Он снимал куртку – так сказать, вешался. По всему судя, ему еще предстояло иметь дело с телевизионщиками.

      Их наличие Рудакова искренне удивило. Камеру установили здесь же, при входе. Местный канал, обзор культурной жизни по понедельникам.

      – Это недолго, – сказала Магда Васильевна, не прочтя восторга на лице Рудакова.

      – Я не смотрю телевизор, – сказал Рудаков тем двоим.

      – Мы тоже, – ответил один, затевая возню с микрофоном.

      Он же был за оператора, другой – вопрошатель (в кадре не предусмотренный, он стоял слева от камеры).

      Первый сказал: «Снимаем». Второй спросил:

      – Скажите, что вас побудило написать эту книгу?

      – Что меня побудило? – повторил вопрос Рудаков, откашлявшись. – То и побудило, что написал. – Он еще произнес несколько фраз в том же духе.

      Интервьюер помахал кистью руки у себя перед носом, призывая Рудакова смотреть на него, а не в потолок. Каждую фразу Рудакова он сопровождал одобрительным кивком – наверное, этому учат в их институтах.

      – Объясните, пожалуйста, название вашей книги.

      – То есть вы ее не читали, – сказал Рудаков, прищурясь.

      – При чем здесь «полтора»?

      – Не читали, – повторил Рудаков.

      – Честно говоря, еще нет. Прочту обязательно.

      – Для любого, кто читал мою книгу, название, полагаю, понятно. Но если угодно, я объясню.

      Он объяснил.

      – Как вы относитесь к современной литературе?

      Рудаков глубоко вздохнул. Помолчал. Поморщился. Стал нехотя объяснять, как он относится к современной литературе. Собственно, никак. То есть как-то так никак, собственно. То