Амперсанд. Сборник рассказов ни о чем & обо всем. Альберт Громов

ьной издательской системе Ridero

      СЧАСТЬЕ ЕСТЬ

      Мы с упоением рассказываем о своих бедах и о том, как мы несчастны, боимся рассказать об успехах, чтобы их не высмеяли завистники или не сглазили злые люди. А представьте, что счастье есть для каждого из нас и не у каждого свое, а оно одно на всех. Большооое!

      Я легко впусти ее в свою размеренную жизнь, предоставив свободное пространство для развития отношений. Она легко вошла в нее и переплелась в многолетних сплетениях чувств, не причинив ни капли вреда, ни доли сомнения в верности этого поступка. Она не задела того, что было создано до нее, она не нарушила уклада вещей, а лишь украсила их своим присутствием. Не в силах сопротивляться искренней доброте я жадно впитывал свет ее влияния подобно теплой воде пропитывающей ткань. И даже сейчас мне трудно словами передать те моменты нашего понимания единого целого и предначертанной судьбы. Наверно, такое ощущение возникает у каждого писателя, берущегося подобрать точные словосочетания, дабы передать в предложениях смысл пережитых ощущений, описывающих такое понятие как счастье.

      В то время было довольно тепло и даже местами жарко под солнцем. Мы гуляли по выставке под открытым небом. Под навесами рядами тянулись тенистые прилавки полные всякой всячины. Мы разглядывали рисунки художников, пробовали на ощупь резные предметы, обсуждали современное искусство, изумлялись фантазии творцов и рук мастеров, как могут они незримые фантастические образы воплотить в материальные предметы. Наши руки все время держались вместе, даже если менялись, то ненадолго и незаметно. Я помню ее пальцы, такие легкие и пластичные и немного влажные от волнения. Наверно, в тот момент у меня тоже они были таковыми, иначе и быть не могло.

      По началу, я ловил себя на мысли, откуда она меня так хорошо знает, как она так может привлекать к себе мое внимание, откуда у нее такой дар. Оказываться между моим взглядом и событием, но отнюдь, не препятствовать, не нарушая целостности, а скорее вносить ясность происходящего. В такие моменты я называл ее ласково Стеклышком. Тогда она смеялась и долго повторяла свое прозвище по любому поводу, как бы пытаясь насладиться таким удивительным сравнением. Она привлекала мое внимание, а я изучал ее, как она реагирует на то или иное событие. Мне было мало ее, я жаждал новых событий с ее участием, я их создавал для нее, как зодчий строит города.

      Помню ее смех, он до сих пор звучит у меня в голове, когда она разглядывала суетливых и кричащих на все голоса волнистых попугайчиков. Я подошел к клеткам и издал тонкий мелодичный свист. Попугайчики разом замолкли, стали серьезнее и все разом посмотрели на меня, как на лидера. Она удивленно спросила, как я это сделал. Я ответил просто, что пока ты рядом со мной, у меня всегда есть, чем удивить. Видели бы вы тогда этот взгляд, он был полон восторга и счастья. Не помню как, но я вмиг оказался в ее теплых объятиях и был награжден долгим поцелуем. Слезы восторга текли с наших глаз по щекам и впитывались в белоснежную одежду.

      В эти моменты я был больше, чем благодарен ей. Ведь раньше никому не удавалось так растопить мои твердые камни в жидкую лаву, разве что разогреть до красна. Я любовался ее природе, изумлялся практичной естественности и гордился ее присутствием. Мне хотелось кричать, что она моя, я был в этом уверен, так это и есть. И я не мог терпеть, я кричал! Она целовала меня при всех, без стеснения, чтобы мой крик не мешал другим быть также счастливыми. Я смотрел на нее и не замечал ничего вокруг. Даже если бы вдруг начался сильный дождь, землетрясение, наводнение, ничего не помешало бы нам оставаться на этом месте, вместе и навсегда до конца.

      Маленькие котята в лыковой корзине пищали и смотрели детскими глазенками на тех, кто разглядывает их. Они не могли привыкнуть к постоянному присутствию человеческого лица, запаха и низким голосам. Они еще не знали, кто станет их хозяином. Кто их полюбит так же, как их мама кошка, сестры, братья и хозяйка этой корзины. Помнишь, ты смотрела на них и боялась взять. Я засунул руку и вынул один маленький пушистый комочек и сразу положил тебе на плечо. Котенок пищал и цеплялся коготками за твое платье. В нем присутствовало врожденное чувство самосохранения. Я следил за тем, как ты гладила и жалела котенка, слышал шорох твоих рук, скользящих по шерсти, а из твоих губ складывались бантики сочувствия и заботы.

      Все то, как она реагировала на окружающий мир, было для меня знаковым событием, понятным не только мне, но и окружающим. Она реальный человек, но в тоже время мистическая личность, проводник между мирами, незримыми этажами чувств и слоями материальных миров. За ее действиями не надо следить и не надо учиться их повторять. Их нужно для нее создавать и каждый раз наслаждаться ее изяществу и полнотой исполнения. Нет, она не лидер и не учитель, не эталон для подражания и не популярная персона. Она та, кто умеет воздействовать на тонкие ниточки чувств, на которые сам никогда не обратишь внимания, не станешь всерьез над ними задумываться и пытаться воспроизвести в обычной жизни, и даже не посмеешь дать слабину уловить их, чтобы расшифровать смысл. Наш безмолвный танец, в котором партнер ведет партнершу, которая должна угадать дальнейший