Тотальная угроза. Джеймс Дэшнер

говорит он и вытаскивает свой наладонник – на крутой наручный телефон денег пока не хватает. Мобильник почему-то не работает, и Марк со вздохом засовывает его в карман.

      На потолке зажигаются плафоны аварийной сигнализации. После полной темноты тусклый желтоватый свет кажется слишком ярким. Пассажиры встают с мест, переглядываются, перешептываются друг с другом, словно в такой ситуации нельзя разговаривать в полный голос.

      – Хорошо, что мы никуда не торопимся, – шепчет Трина.

      Ощущение паники отступает. Марку ужасно хочется спросить, что Трина имела в виду, говоря «А я бы с тобой пошла», но момент безвозвратно упущен. Надо же, как не вовремя вырубили электричество!

      Поезд начинает подрагивать – не сильно, какой-то мелкой дрожью. Пассажиры испуганно вскрикивают, мечутся по вагону. Марк и Трина с насмешливым удивлением переглядываются, но к любопытству примешивается искорка страха.

      Два пассажира решительно подходят к выходу, с усилием раздвигают двери, спрыгивают на узкую платформу, что тянется вдоль стены туннеля. Остальные, словно стая крыс, бегущая от пожара, с возбужденными криками протискиваются в проем, толкаются, отпихивают друг друга локтями, переругиваются. Через несколько минут Марк с Триной остаются одни в пустом вагоне подземки. Над головой слабым светом мерцают плафоны.

      – По-моему, зря они все вышли, – неуверенно шепчет Трина. – Сейчас все починят.

      – Ага, – кивает Марк, хотя ему не по себе: поезд по-прежнему трясет мелкой дрожью. – Хотя… не знаю. Кажется, это серьезно.

      – Думаешь, стоит выйти?

      Марк на секунду задумывается и снова кивает:

      – Ага. А то я здесь с ума сойду.

      – Тогда пошли.

      Он встает, Трина тоже поднимается с сиденья. Они подходят к открытой двери, спрыгивают на платформу. Ограждения нет. Если поезд внезапно тронется с места, им не поздоровится. В туннеле тоже горят лампы аварийной сигнализации, едва рассеивающие непроглядный мрак подземелья.

      – Все налево ушли, – произносит Трина таким тоном, что Марку становится ясно: идти надо в другую сторону.

      – А мы пойдем направо, – решительно заявляет он.

      – Точно, – соглашается Трина. – Я к этим уродам даже приближаться не хочу.

      – Они все будто с ума посходили.

      – Пойдем! – Трина тянет его за руку и идет по узенькой платформе.

      Оба ощупывают стену ладонями, почти вжимаются в нее, чтобы не упасть на рельсы. Стена едва заметно подрагивает. Может, произошло землетрясение, потому и электричество отключили? Наверное, теперь самое страшное позади…

      Минут десять они идут молча. Внезапно где-то впереди слышатся крики. Нет, не крики… жуткие вопли, словно кого-то режут живьем. Трина замирает, оборачивается, глядит на Марка. Робкая надежда исчезает без следа.

      Случилось что-то ужасное.

      Марка так и подмывает бежать отсюда без оглядки, но ему стыдно в этом признаться.

      – Пошли скорее! – говорит Трина. – Там что-то происходит, нужно помочь!

      Он сразу же соглашается, пораженный