Три повести под одной крышей. Макс Койфман

скрою, что мне и самому было интересно узнать, что сказал бы об этом мой друг, пастор Миша Григорян. Уж больно искренними были письма Фриды из Америки.

      Но в то же время она писала, что, несмотря на все Мишины старания стать человеком, она не может простить ему «былых прегрешений». А на вопрос «Почему?» объяснить затруднялась.

      «Здравствуйте, Фрида!.. Предварительно помолившись „моему“ Богу, я всё же попытаюсь ответить Вам. Честно. Без виляния… Вы пишете: „… я иудейка и воспитана на любви к евреям и всему, что касается их веры…“ Фрида, вполне нормально то, что Вам хочется исповедаться кому-нибудь; поделиться своими желаниями. „Носите бремена друг друга и тем исполните закон Христов“ – говорил когда-то бывший фарисей Савл, ставший потом апостолом Павлом. И я воспринимаю Ваши побуждения как абсолютно логичные побуждения. Простите за грубость, но вы не можете простить Мише его „былых прегрешений“. Логично! С точки зрения „нормального“ мирского человека. Но Бог христиан – это Бог любви. Он любит нас до такой сверхъестественной степени, что „…отдал Сына Своего единородного (на позорную смерть через распятие), дабы всякий, верующий в Него, имел жизнь вечную“. ВСЯКИЙ!!! Всякий еврей или гой… Всякий, со всякими „былыми прегрешениями“.

      Кстати, в книге моего друга Макса Койфмана приведены слова христианского пастыря прошлого, в которых было сказано: „Когда вам кажется, что простить нельзя, вспомните, сколько прощено вам“. Наконец, для ободрения (не „ободрания“) – привожу слова Мессии: „Се, стою у двери и стучу. Кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною“. Даже Сын Божий не может „вломиться“ в душу нашу без согласия нашего. Бог дал нам свободную волю. И от нас зависит, как мы распорядимся ею. Фрида, Бог вложил в моё сердце любовь. Не только к жене, детям, внукам и правнукам моим.

      Не только ко всем „нормальным“ родственникам, друзьям, соседям, коллегам… Но и ко всем „нищим, увечным, хромым и слепым“. И вот поэтому Фрида отныне „обречена“ быть в молитвах Миши Григоряна, прощённого по великой милости Божией. И очень хочу, чтобы мы все – Фриды, Максы, Миши, Фроси… были вместе в Царстве небесном. Аминь!»

      Когда я прочитал это письмо, я надолго задумался. Хотя меня больше волновало, что ответит Фрида пастору Мише Григоряну. Заглядываю в почтовый ящик день, другой, третий… А писем нет. Неужели обиделась? Хотя в письме Миши ничего такого обидного не было: пастор поделился своим мнением. Успокоился, когда увидел письмо Фриды к Мише.

      «Уважаемый Миша! Признаюсь, что мне тяжело ответить на Ваше письмо! Мне больно будет даже невзначай обидеть Вас. Поэтому заранее прощу прощения! Я сама чувствую, что последние десять лет моей жизни очень изменили меня и все мои понятия о доброте, сочувствии, надежде, вере, любви, равенстве. Человек должен чувствовать милость Бога хотя бы тогда, когда ему так больно, что он даже хочет покинуть этот мир! Понятно: прегрешения бывают разными! А что, если весь его