Школа темных. Выпускница бури. Ольга Пашнина

я с облегчением стянула с шеи кулон и отдала Бастиану.

      – Спасибо, Лорелей. Я все думала, как бы мне заполучить этот прекраснейший образец из сокровищницы темной богини.

      – Не-е-ет… – полушепотом протянула огневичка. – Бастиан, нет!

      Она потянулась было к кулону, словно верила, что попросит – и его тут же вернут.

      – Он же убьет меня! Бастиан! Отдай! Ты не понимаешь… он убьет меня!

      – А ты что собиралась сделать? – холодно поинтересовался он.

      – Нет-нет-нет! Ты не можешь! Мы же столько были вместе… Бастиан, ты ведь не убийца! Он убьет меня, если узнает!

      – Вероятно. Но это уже не мои проблемы. Пошла вон!

      Лорелей натурально завыла. От ужаса, осознания произошедшего – и я ее очень хорошо понимала. Вряд ли Ванджерий дал ей кулон, а даже если и дал, чтобы поквитаться со мной, то Акорион за утерю артефакта не похвалит. И признание в том, что кулон оказался в моих руках, станет последним словом Лорелей перед тем, как отправиться в хаос.

      Мне было ее жаль. Но не настолько, чтобы отдать оружие против себя в руки Акориона. Всего лишь настолько, чтобы поделиться идеей с Кростом и дать ему возможность хотя бы сохранить Лорелей жизнь. Если она сама, конечно, не наделает глупостей.

      Бастиан, крепко держа ее за локоть, выволок в холл, где Яспера и Кейман с крайне задумчивыми лицами ждали жертву.

      – Вы очень разочаровали меня, адептка Гамильтон, – произнес Кейман. – Ступайте с магистром Ванджерией в мой кабинет, если хотите остаться в живых. Будете упрямиться – отчислю сегодняшним днем, и все свои проблемы с демонами, артефактами и бесконтрольной магией будете решать самостоятельно. Вам ясно?

      Я бы на нее месте кротко ответила «да» – и вприпрыжку понеслась к кабинету директора. За два с половиной года я уже успела изучить Кеймана, и вот такой голос свидетельствовал о том, что шутки кончились, началась реальная жизнь.

      Но Лорелей обида и страх затуманили голову. Она дернулась из рук Бастиана, подарив нам яростный взгляд, и выплюнула, скривившись от злобы:

      – Ты – дура! Бастиан! Не хочешь рассказать ей о Кристине?! Как ты собирался поиметь племяшку Кроста, потому что он не взял твою подружку в школу?!

      Я застыла. Но больше не из-за слов Лорелей, которую волоком тащила к лестнице Яспера, а из-за выражения лица Кеймана. Оно становилось таким каждый раз, когда то, что он тщательно скрывал от меня, скрывать больше не получалось.

      – О чем она? – Я не узнала свой голос. – Бастиан? Кейман? Кто такая Кристина?

      Крост задумчиво посмотрел на меня, потом – на Бастиана.

      – С тебя двадцатка, ди Файр, я говорил, что она узнает.

      – Делл, погоди…

      – Бастиан! О чем говорила Лорелей?

      – О той игре, на твоем первом курсе. Когда ты вообще перестала принимать какие-либо приглашения, потому что мы устроили на тебя охоту.

      – И при чем здесь Кристина? Месть Кросту? Кто это?

      – Моя девушка. Она умерла