с половиной часа полета, но на высоте 8000 метров. Расход на 10 500 мне неизвестен. Дополнительных топливных баков – нет. Они еще не приехали. И стрелка нет. Стрелка нам дали, но не стрелка-радиста, а просто стрелка, с ТБ-3. Пришлось час ему объяснять, как пользоваться СПУ и СКУ. Еще раз проработали со штурманом группы историю налетов на город, определили примерный район поиска. Все, команда «На старт, готовьтесь!» Меня уже трясет от местных порядков, но стиснул зубы и молчу. Это не ПВО, а детский сад. В двадцать тридцать пошли на взлет. Очень беспокоюсь за стрелка, в первый раз на самолете и сразу в ночной высотный полет. Зовут его Юра. На шести километрах дал команду подключиться к СКУ. У нас кабина слегка герметизирована, мы только маски прицепили пока, а у него наддува нет. Время от времени Настя его запрашивает по СПУ, он отвечает. Но кислород такое дело, что его отсутствие никто не замечает. Однако парень не тушуется, даже анекдоты стал рассказывать, когда освоился и успокоился. На 9000 и мы включились в кислород. Напоминаем Юре, чтобы подвигался и погрелся. Вокруг пусто! То ли немцы решили не летать сегодня, то ли не хотят под луной этого делать. С земли передали, что обнаружили пролет одиночного бомбардировщика у Долгого. Доворачиваем туда. Лишь бы Настя с местом не намудрила, как первый русский штурман Иван Сусанин. Снизу достаточно плотная пелена облачков, определяться сложно, а HO-249 – это тоже американское изобретение. Есть! Через двадцать минут полета замечаем тень на облаках и классифицируем его как «Хейнкель-111». Идет ниже нас, где-то на 9000. Предупреждаю Юру о маневре и с переворотом ухожу в левый нисходящий вираж. Атаковать решил сверху. На фоне облаков он виден неплохо. Дальномер бы, лазерный! Через две сорок вижу его в коллиматорном прицеле. Пересчитал в уме расстояние, довольно быстро сближаемся. Саша, она все видит и помогает, дала команду: «Огонь». Две чахлые струи потянулись к немецкой машине. У меня впереди «ШКАС» и «УБ». Внес поправку – и попал! Не сильно, но попал. Немец пытается открыть огонь, но у меня высокая скорость. Проскакиваем мимо него, и перегрузка! «Оппп» – послышалось в СПУ. Кажется, Настя отключилась. У нее она в другую сторону направлена, я отдал ручку и уменьшил угол.
– Настя, ты как?
– Кровь носом.
– Заткни, как учили!
Через некоторое время послышалось: «Фу», это она окровавленную маску к лицу прижала. Что значит, что я никогда не летал со штурманом. Надо кресло ей переделывать, чтобы вперед смотрела. Висеть на ремнях при маневре не сильно приятное дело. «Хейнкель» пошел вниз, бомбы сбросил. Внизу видимые разрывы. Доложил, что штурман имеет сложности с дыханием, и попросился на посадку. Получил «добро». Аэродром мы нашли, сели с юго-запада от реки. Нас ждала санитарная машина, но все, что требовалось к тому времени, это умыться и сменить кислородную маску. Первый боевой. Летать можно, но требуется более аккуратно маневрировать. Привык к крючкам и не учел, что сзади человек сидит.
Еще одна проблема нарисовалась на земле: нам,
