Чекист: В небе только девушки! И… я. Мы взлетали, как утки… Чекист. Комбат Найтов

к вылету в 03.30. Вопросы?

      – Прикрытие будет?

      – Восемь машин ОРБАЭ, ну, и кто подтянется. Наши соседи туда не дотянутся. Канал связи третий, командую операцией я. Запасной канал связи восьмой, позывной «Метла-21», это – подполковник Косенко. Командирам полков оставаться на земле запрещаю. Вопросы?

      Последним выходил прихрамывающий Марик Акопович:

      – Хочу сам своих повести, Александра. Не штурманом.

      – Старый конь борозды не испортит, я ничего не слышала и ничего не знаю, поэтому запретить не могу.

      Мы пожали друг другу руки, и он вышел из кабинета. Звоню в Лиски:

      – Абрам Борисович? Александра Петровна. Мне тут шефы такой коньяк из Кизляра подвезли!

      – Ой, дорогая Александра Петровна! Ты комедию не ломай, говори, что надо, если меня уже после ужина беспокоишь, ведь не просто так звонишь, хотя я бесконечно рад тебя слышать.

      – Где-то должны болтаться два состава в мой адрес с авиабомбами.

      – Сейчас гляну! Один у меня стоит, приказано гнать на 707-й. Второй еще в Таловой.

      – Отгоните на отстой на 169-й и пропихните из Таловой.

      – Меня ж расстреляют, Сашенька!

      – Так это только вас, а так – все Лиски под расстрел пойдут. Можете, по своим каналам, в Мармыжи позвонить, поинтересоваться. А половина Лисок – люди «неправильной» национальности. А я без бомб сижу.

      – Я перезвоню.

      Прошло минут пять-десять. Звонок.

      – Милая Сашенька, ну, что ж ты меня, старого больного еврея, так нервируешь! Какие у тебя могут быть проблемы с бомбами? Через пять минут отойдет на 169-й, и я Марку Захаровичу позвонил, он машинки выделит, и прицепы, и людей. И про Таловую не забуду. Мы аврал по городу объявили. Все у тебя будет, Сашенька. Сами привезем, говори, куда и сколько. И не надо говорить, что мы тебя не любим! Там по-немецки отвечают, – последнюю фразу он прошептал. Замечательный старик: начальник перегона и станции Лиски. Очень хорошо всегда помогал.

      Повесив трубку, иду к начальнику вооружений эскадрильи. У него сидит и инженер-майор Глисман, из дивизии, что-то рисуют. Встали, нехотя оторвавшись от стола. Придумывают, куда ампулу засунуть и как крепить.

      – Мы еще не закончили, товарищ подполковник.

      – Это ничего! Я тут вспомнила: сколько у нас РРАБ-1? Помните, по ошибке прислали. Вроде назад не отправляли.

      – Нет, не отправляли.

      – Насколько я помню, взрыватели, открывающие бомбу, установлены на кольце, там два кольца с четырьмя ножами, обрезающими срезные шпильки от одного пиропатрона. Так?

      – Так точно, вот она.

      – Ну, дошло? С двух сторон надеваем и стягиваем. Высота подрыва пятьдесят метров. Нож режет не шпильку, а ампулу. Восемь ампул на бак. И предусмотрите разрушение корпуса в районе ножа и ампулы. Вот тут еще отверстия под ножи и бойки на рычаге. Ножи от наших РРАБ-2 должны встать.

      Инженер-майор смял свой рисунок.

      – Разрешите идти?

      – Нет, бегом, и надеюсь на вас.

      Пирогель отлично горит до скоростей в