Город нерождённых детей. Анастасия Торопова

 необыкновенное мягкое тепло – то, что я помню, то, что ощущаю. Это так приятно, что хочется всегда это чувствовать.

      Но вдруг тепло начало гаснуть. Мне становилось всё холоднее. Как неприятно! И слова звучат всё тише и вдруг прекратили своё существование, как если бы существовать прекратил я. Если бы я мог желать, чего-то захотеть, я бы предпочёл снова услышать: сын… солнце… а дальше? А что было до этого? Не помню… Я… больше не существую? Но почему?! Ведь я могу желать! Это не может быть пустотой! Я не могу стать ничем! Это нечестно! Я не ничто! Я…! Пожалуйста… это не честно…

      Что я? Мысль? В пустоте она ничто, ведь ничто не отзовётся. Я не чувствую больше ничего. Не вижу. Не слышу. Что я? Я одиночество. Не понимаю больше ничего. Одиночество. Как что-то естественное и неизменное. Я уже ничего не помню. Я забыл, что я существовал… Если бы я мог желать… я не хочу быть таким! Несуществующий… Один… Я хочу быть с кем-то, частью чего-то…

      Что-то есть… там. Не знаю, где это, что это, но это определенно то, что нельзя назвать ничем. Оно выглядит другим, не таким как пустота. Что-то непохожее на ничего. Туда. Точно – туда! Оказаться там… и я больше не одиночество. Я стремлюсь туда! Может быть, я ещё существую! Что это? Я хочу туда!

      – Это Кэлестис портум1. Ты в нём.

      Я услышал это, но слова мне не знакомы.

      – Это Кэлестис портум, – повторились слова. – Ты больше не одиночество.

      Я вдруг понял, что снова могу осязать. Я могу! И я осязаю: поверхность, я могу сделать шаг и переместиться на другую точку. Я слышу… звуки… разные. Это шум, это слова. Не такие, какие, я, наверное, слышал когда-то. Я вижу: здесь есть кто-то ещё. Я и кто-то, кроме меня…

      – Ты уверенно стоишь. Ты не одиночество, – снова сказали.

      Тот, кто это говорит, должно быть, где-то рядом. Я протягиваю вперёд… я теперь точно знаю, что это «вперёд»! Руки… у меня есть руки! Я это так назову.

      – Молодец, – снова новое слово. – Теперь просто открой глаза.

      – Глаза? – я вдруг повторил незнакомое слово и словно понял, что назову глазами.

      Открыть глаза значило появиться впереди чему-то.

      – Кэлестис портум! – воскликнул я.

      – Верно.

      На этот раз я отчетливо слышал направление слова и мог открыть глаза на того, кто его сказал. Сначала я подумал, что вижу себя. Ведь у него тоже то, что я назвал руками, ногами, глазами. Но его действия не совпадали с моими мыслями.

      – Кто ты? – спросил я и уже приготовился к новому слову.

      – Душа.

      – А я?

      – И ты.

      – Мы одно и то же?

      – Нет, – сказал голос. – Мы две разные души.

      – Что это значит?

      – Открой глаза, – повторил он. – И ты увидишь место.

      Я попытался снова повторить это с глазами. Получилось. Теперь я видел не только своего собеседника, но и то, что вокруг него.

      – То, где мы стоим – это дорога, – начал объяснять он. – Все, что сотворено вне обителей, создано общими желаниями душ.

      – Что это на дороге? – я указал на длинный шест с коробкой на верхушке, а внутри было что-то необыкновенно белое. Ещё белее, чем всё вокруг.

      – Фонарь. А в нём – свет, – пояснил он.

      – Ты назвал это так? Почему?

      – А почему бы нам не назвать это так?

      – Нам?

      – Оглянись.

      Я впервые осмотрелся. На этой дороге ходило много других с руками, ногами, глазами.

      – Это тоже души? Разные души?

      – Молодец. Ты сам всё понял.

      – «Молодец» означает, что что-то стало понятно?

      – Хм… вроде того.

      Я впервые смотрел так ясно. И чем больше я вглядывался, тем больше вещей видел. Но больше всего меня интересовали души. Они, правда, были совсем не похожи друг на друга. Значит: и я так же не похож на них, но при этом мы все души. А если есть «мы», то я вовсе не одиночество!

      – Я существую!

      – Существуешь? – мой собеседник немного помолчал. – Смотря, что ты называешь существованием.

      – А ты? Ты знаешь это слово?

      – Я знаю много слов.

      – Ты скажешь мне их? – мой голос теперь стал другим, словно мог сказать о воодушевлении, которое должно было переполнять меня.

      Воодушевление? Я сам придумал это слово, потому что не слышал ничего подобного из уст собеседника. Это так… Новое слово – это так…!

      – Ты научишь меня другим словам? – снова говорю я, не замечая, что повторяю это.

      – Конечно. Я всем их говорю. Начну с себя.

      – А? Как это?

      – Приманимус2.

      – Что?

      – Можешь называть меня так.

      – Приман… имус

      – Приманимус, – повторил он. –

1

Небесный приют (лат.) Caelestis portum

2

Первая душа (лат.) Primum animum Prim + animus Primanimus