Люди и не люди. Евгений ЧеширКо

Не пройдет и нескольких дней, как мы оба будем мертвы. И мы с тобой это понимаем.

      Лев глухо зарычал.

      – Ты боишься смерти? – как будто отвечая на недовольный рык, спросил Фахри. – Знаешь, несколько часов назад мне казалось, что я ее не боюсь. Я решил, что встречу ее здесь, под этим высохшим деревом. Скоро у меня закончится вода и еда и мне ничего не останется, кроме как умереть. И я принял эту мысль спокойно, ведь другого пути у меня нет, но… Странная штука. Я увидел тебя, и мне теперь совсем не хочется умирать, хотя вроде бы ничего не изменилось – я все так же обречен, как и несколько часов назад.

      Лев снова рыкнул, как будто отвечая человеку.

      – Да, я знаю. Ты думал о том же, – кивнул Фахри. – Ты тоже готовился к смерти и уже принял ее, но вдруг увидел меня. Скажи, тебе ведь тоже перехотелось умирать, да? В тебе проснулась надежда, и ты подумал о том, что, съев меня, еще поживешь?

      Лев махнул хвостом.

      – Разве это не странно? Мы оба – мертвецы, но увидев друг друга, мы захотели вернуться к жизни. Неужели смерть настолько ненавидит смерть? – Фахри провел ладонью по песку и снова посмотрел сквозь огонь на зверя. – Что ты будешь делать, лев?

      Зверь поднялся на лапы, издав при этом жалобный рык, и, несколько секунд поразмыслив, шагнул по самому краю круга от огня. Заметив его маневр, Фахри переместился так, чтобы костер по-прежнему был между ними. Лев продолжил свой путь по кругу, и только сейчас Фахри заметил, что он сильно хромает на заднюю лапу. Видимо, молодой самец прокусил ее старому льву в битве за звание вожака. Тем не менее лев настойчиво двигался к своей цели и единственному шансу выжить. Через несколько минут человек и зверь поменялись местами. Лев, обнюхав флягу с водой и мешочек с финиками, фыркнул и посмотрел на человека.

      – Тебе не нравится моя еда? – произнес Фахри. – Я понимаю, это не совсем то, чего бы ты хотел.

      Лев еще раз фыркнул и вдруг, резко прижавшись к земле, прыгнул через огонь на человека. В годы своей молодости он бы давно уже рвал на куски свежее мясо, но старость, голод и больная лапа сделали свое дело – не долетев до Фахри нескольких метров, лев упал на песок, угодив лапой в огонь и осветив пустыню снопом искр, взметнувшихся из костра. Фахри тут же отскочил и прижался к дереву.

      – Нет, лев, так просто ты меня не возьмешь! – снова выхватив из огня горящую палку, произнес он.

      Лев же, осознав свой промах, зарычал и принялся слизывать обгоревшую шерсть со своей лапы. В эту ночь он больше не предпринимал попыток напасть, хоть и пытался иногда подловить человека и обойти злой огонь, чтобы наброситься на Фахри. Тот же был начеку и тут же менял свое местоположение, заметив очередной маневр льва. Уже под утро лев лег на песок и уснул. Фахри долго наблюдал за ним, предполагая, что это очередная уловка зверя, но сам не заметил, как и его глаза закрылись. Старость брала свое.

      Почему-то старики всегда спят меньше молодых. Быть может, при приближении смерти они все лучше чувствуют вкус жизни и начинают понимать, что количество часов