Последний стожар. Дмитрий Емец

слободу. Артиллерии фузилеры там проживали и пороховые мастера. А уж вдовы пушкарские – это отдельная тема! В сказках стожарских о них рассказывается! Знаешь, что такое вдова пушкаря? Это царь-пушка, да ещё умноженная на царь-колокол! Пушкари вечно глухие были, с ними по-тихому нельзя. Так что вдовы у них шёпотом скажут – свечки гаснут! – Выражение лица у Филата стало восхищённое, даже просветлённое. Вспомнилась ему мама-стожарка, праправнучка пушкарской вдовы. И как она открывала голосом форточки, а уж чашки, которые она бросала в стену, не осколками падали, а рассыпались в пыль. – А через слободку, стало быть, к купцу Малюшину, в «Тихую пристань»… – продолжал Филат. – Сретенка, дом девять. Меблированные комнаты, торговые лавки, аптека и трактир. Не знаешь Малюшина? Он, правда, умер лет двести назад, так что теперь его редко когда встретишь.

      Поняв, что жизнь никогда уже не будет прежней, Ева издала долгий воющий звук. Стожар внимательно прислушался к её вою.

      – У тебя, часом, оборотней не было в роду? Уж больно натуралистично воешь… Ты не бойся сознаться… Мы, стожары, по легенде от керкопов свою историю ведём. Был такой народец, который у Геракла палицу и шкуру немейского льва одолжил. Геракл обозлился, в погоню кинулся, чуть их всех не перебил. А я так думаю, что смотреть Гераклу лучше надо было! Наверняка где-то в траве монетка медная лежала или огрызок. А он так сразу руки распускать – нехорошо!

      – Так это ведь давно было!

      – Давно. Но всё это в стожарских сказках осталось. А вот, к примеру, Карл Великий – ну в честь которого все правители стали называться королями, – был очень толстый. Но тогда большой живот был настолько в диковинку, что женщина, едва увидев толстого мужчину, сразу в него влюблялась. Думала, может, раз он такой толстый, то и я с голоду не помру, и детишки как-нибудь прокормятся. И вот он, этот Карл, настолько часто ел, что даже ночью у его кровати стоял золотой кубок с вином и на серебряном блюде лежал кусок жирного мяса. И тут однажды он просыпается, начинает шарить – и видит, что блюдо с кубком исчезли, а на их месте стоит деревянная миска с варёным горохом и горшочек с чистой водой. Ну разве не прелесть! За водой-то стожарам шут знает куда бегать пришлось!

      Беседуя с Евой, Филат задумчиво поглядывал на неё. Соображал, решал для себя, сомневался. Словно усматривал в Еве что-то очень его интересующее, но вместе с тем и не знал, как к этому подступиться.

      – Ножками… Ножками работаем. Стожара ноги кормят! – приговаривал он.

      Ева стожаром не была, и его скорость выдерживала с трудом. Филат ловко петлял между домами, предпочитая тихие переулки оживлённым улицам. Если где-то попадался забор, он не смущался и быстро, раньше, чем Ева успевала испугаться, почти перебрасывал её через него. Потом и сам перебирался. В худых руках его таилась сила железа. Карабкался он с лёгкостью необыкновенной. Где можно было зацепиться хотя бы пальцем, он тут же цеплялся, перехватывался и карабкался дальше. А уж прыгучестью обладал кошачьей. На преграды выше своего