Повод для беспокойства. Марк Хэддон

оему утешительным. Когда Сьюзан вернулась от сестры, муж спокойно лежал на ковре в гостиной, прикрыв глаза рукой, и она сперва подумала, что тот просто задремал.

      Наверное, Бобу было больно. Однако с болью можно справиться. Выделяются эндорфины, и вся жизнь проносится перед глазами. Джордж испытал подобное несколько лет назад, когда, свалившись со стремянки, ударился локтем об острый камень на альпийской горке и потерял сознание – чувство, не лишенное приятности. Особенно ярко запомнился ему вид с моста через реку Тамар в Плимуте. Люди, испытавшие клиническую смерть, рассказывают о светящемся белом туннеле. Многие из них слышали зов ангелов, а придя в чувство, видели стоящего перед собой врача с дефибриллятором.

      И – пустота. Конец. Разумеется, Боб ушел слишком рано – всего шестьдесят один год. Что и говорить, тяжело придется Сьюзан и мальчикам, хотя теперь, когда никто не затыкает ей рот, она прямо расцвела. А в принципе, легкая смерть.

      Опухоль – вот что напугало Джорджа. Сняв брюки перед примеркой, он вдруг заметил на передней поверхности бедра небольшое овальное пятно, чуть темнее остальной кожи, припухшее и слегка шелушащееся. К горлу подступила противная отрыжка, которую пришлось проглотить.

      Рак. В последний раз Джордж испытал подобный страх несколько лет назад, когда опрокинулась моторка Джона Зиневски: он упал в воду и запутался ногой в веревке. Но тогда ужас длился три-четыре секунды. А теперь – никто не поможет ему выправить лодку. Придется покончить с собой. Мысль неутешительная, однако намерение вполне реалистичное. Ему стало чуточку легче. Только каким именно образом?

      Прыгнуть с крыши многоэтажного здания – сущий кошмар. Пока перелезешь через парапет, сто раз передумаешь… И без того страшно. Чтобы повеситься, нужно соорудить специальное приспособление. Огнестрельного оружия нет. Если хорошенько напиться, то у него, пожалуй, хватит духу разбить машину. На шоссе А16, на въезде в Стэмфорд, есть подходящая каменная стена. Разогнаться и врезаться в нее со всей дури – что может быть проще?

      А вдруг нервы не выдержат? Вдруг он будет слишком пьян, чтобы вести машину? Или кто-то выскочит навстречу? Хорошенькая перспектива – убить ни в чем не повинных людей, остаться парализованным и умереть от рака в тюрьме в инвалидном кресле!

      – Простите, сэр, вы не хотите вернуться в магазин?

      Джордж сначала не понял, чего ждет от него рыжеволосый паренек в синей форме на пару размеров больше, и лишь через несколько секунд сообразил, что сидит, сгорбившись, на вымощенных плиткой ступеньках.

      – Сэр, – не унимался охранник.

      Джордж встал.

      – Извините, пожалуйста.

      – Вас не затруднит пройти в магазин?

      Опустив взгляд, Джордж понял, что до сих пор одет в брюки от костюма, а ширинка не застегнута, и быстро исправил оплошность.

      – Да, разумеется.

      Чувствуя за спиной дыхание охранника, он двинулся мимо сумочек и парфюмов к отделу мужской одежды.

      – Сам не понимаю, что на меня нашло.

      – Боюсь, вам придется обсудить это с заведующим, сэр.

      Преследовавшие Джорджа черные мысли отошли на задний план. Его пошатывало, как от потери крови, но, учитывая обстоятельства, держался он вполне сносно.

      Заведующий отделом стоял возле полки с тапочками, сложив руки на животе.

      – Спасибо, Джон.

      Почтительно кивнув, охранник развернулся на сто восемьдесят градусов и ушел.

      – Итак, мистер…

      – Холл. Джордж Холл. Извините, я…

      – Давайте лучше поговорим в кабинете, – предложил заведующий.

      К ним подошла продавщица с брюками Джорджа.

      – Они висели в примерочной. Бумажник в кармане.

      – У меня что-то вроде провала в памяти, – поспешно сказал Джордж. – Я не хотел ничего плохого.

      Радость человеческого общения. Тебе что-то говорят. Ты отвечаешь. Размеренное тиканье беседы. До вечера бы так разговаривал.

      – Как вы себя чувствуете, сэр?

      Женщина взяла его под локоть и усадила в кресло – самое прочное, удобное и надежное на свете.

      Перед глазами все плыло. Затем у него в руках появилась чашка чаю.

      – Спасибо.

      Не самый хороший чай, зато горячий, в настоящей фарфоровой чашке, которую приятно держать в руках.

      – Вызвать вам такси?

      «Да, лучше всего вернуться домой, а костюм куплю в другой раз», – подумал он.

2

      Он решил не рассказывать о происшествии Джин: та начнет допытываться, как и что. Джордж считал, люди и без того слишком много болтают. Стоит только включить телевизор, как наткнешься на подробности чьего-то усыновления или исповедь какой-нибудь несчастной, проткнувшей ножом своего мужа. В принципе, он ничего не имел против разговоров. Беседа – одно из немногих жизненных удовольствий. Каждому случается за кружкой пива высказаться о коллеге, недостаточно часто принимающем душ, или о сыне-подростке, который приполз домой