Время библиомантов. Противостояние. Кай Майер

никому показывать слабость, даже тем, кого считаешь своими друзьями.

      «И в этом Арбогаст, возможно, недалёк от истины», – подумала Фурия с тоской. Ничего себе друзья: при первом же подозрении поворачиваются к тебе спиной. Провозглашают тебя предателем только за то, что ты предпочитаешь не распространяться о вещах, которые других не касаются. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы дрожащим голосом задать следующий вопрос:

      – А ты знаешь, чего Арбогаст от неё хотел? Он сказал, что ему нужна её помощь. Пустая отговорка или это он серьёзно?

      Целестин опять посмотрел ей в глаза, может, потому, что в тот миг видел в ней свою единственную союзницу.

      – Какое-то дело у него, безусловно, было, иначе он не преминул бы наказать её за предательство. Ходят слухи о борьбе за власть между тремя семействами, о желании Кантосов верховодить и об их стремлении оттеснить остальные два рода. Но всё это – только сплетни, и я не знаю, есть ли вообще здесь что-либо истинное. Сейчас произошло столько перемен. В мире библиомантики раскол.

      – Мы видели чернильных поганок, – произнесла Фурия задумчиво, – между страницами мира, на пути из Либрополиса сюда. Всё кишело поганками, пытавшимися на нас напасть.

      Взор Целестина потемнел, как ночное убежище, откуда он однажды насилу унёс ноги. Его губы хотели прошептать «поганки». Но он не выдавил из себя ни звука.

      – Так, значит, это правда. Что-то готовится, Фурия. И гораздо более ужасное, чем мы думаем.

      Стало зябко, словно ветер поменял направление и дул теперь в долину с севера.

      – Фурия, прошу тебя, – произнёс Целестин срывавшимся голосом, – обещай, что поможешь Изиде! Обещай доказать её невиновность.

      Глава вторая

      Они молча направились к площади перед кладбищем. Там они обнялись на прощание, и Целестин, усевшись в свой древний «воксхолл»[16], неровно заскользил к выезду. Машина исчезла за кустами, но ещё долго с извилистых просёлочных дорог, ведущих в Оксфорд, до Фурии доносился распространяющийся по долине гул мотора.

      На круглой площадке перед домом пахло краской. Фурия сделала глубокий вдох: она любила этот запах. Строительные леса, возведённые кем-то из экслибров, чтобы заново покрасить фасад, теперь, минуя подъездную лестницу, переместились влево. Правая стена уже сияла свежим лимонным цветом. Но надолго их этим не займёшь, и Ариэль уже несколько недель ломал себе голову.

      Для резиденции трудовой подъём экслибров был настоящим благом. Они привели в порядок множество ванных комнат, почти во всём доме отремонтировали отопление, заменили пару разбитых окон и настелили новую кровлю. В отсеках, в течение нескольких поколений стоявших нежилыми, они вымели паутину, скопившуюся за десятки лет, заменили поломанную мебель с чердака на новую и позаботились о том, чтобы из кранов опять потекла чистая вода, а не бульон из ржавчины. В целом резиденция походила теперь не на потерпевшее кораблекрушение судно, а только на слегка подбитый чёлн, готовый в следующий

16

«Воксхолл» – марка британского легкового автомобиля.