Война HAARP. Василий Головачев

на шутку.

      – Тебе сразу полковника дадут, это раз, и до генерала доберёшься – это два. Да и работа интересная.

      – Я ничего не слышал об этом… ВГОР.

      – Сказано – суперсекретная служба, значит, суперсекретная. Они правы, нельзя так долго унижаться, пора отпор давать, тем более что у нас есть чем.

      Афанасий с любопытством посмотрел на заместителя начальника управления.

      – Откуда информация?

      – В Интернет заглядываю… мы тоже не лыком шиты. Но об этом пусть лучше они тебе сообщат.

      – Я… подумаю. – Афанасий оживился. – А целой группой перейти нельзя?

      – Сам-то понял, что спросил? Кто же разрешит отдать целую боевую группу?

      – Ребят жалко…

      – Тебя не в тыл к немцам забрасывают, будешь поддерживать связь, в реальном мире живём.

      – Понял.

      – Ну и славно, пойдём водочки хорошей хряпнем за успех безнадёжного дела.

      – Какого дела? – удивился Афанасий.

      – Это я к слову. В юности я с друзьями часто в походы ходил, всю Россию, считай, на лодках обошёл, так вот когда мы собирались в первый раз, наш главный организатор Толя Новиков и предложил выпить по рюмочке за успех безнадёжного дела. Никто не знал, сможем ли мы выжить две недели в лесах и на реках.

      – Выжили?

      – Видишь, я даже полковником стал.

      – Я же не пью.

      – Зато я принимаю… изредка, здоровье поддерживаю. Генерал наметил тебе орден прицепить, неужто откажешься?

      – Получу – отмечу.

      – Ладно, идём.

      И они направились к выходу по красной ковровой дорожке, оставшейся в здании управления ещё с начала века.

      Северный Ледовитый океан, высокие широты. 23 мая, 22 часа по времени европейской части России

      Солнце висело низко над горизонтом, пустив по свинцово-серому полотну океана дорожку расплавленного серебра.

      Со всех сторон судно, идущее малым ходом, окружала вода, лишь на севере, в десяти-пятнадцати милях, сверкала зубчатая линия: там до самого полюса начинались поля арктических льдов, усеянные торосами, трещинами и шапками снега.

      Полярное лето уже началось, поэтому ночь в этих широтах являлась таковой условно, солнце просто чуть опускалось к горизонту, чтобы утром начать подъём.

      Судно современного дизайна, со множеством надстроек на верхней палубе, носило название «Night sun» и официально предназначалось для исследования климата и вод Мирового океана. Однако истинное предназначение корабля было известно только разведструктурам США, а о задачах, какие он выполнял, знали буквально несколько высших чинов ВМС Соединённых Штатов.

      В рубке корабля, скрытой от взора поясом зеркального стекла, появились двое – капитан судна и лысоватый мужчина в меховой парке с откинутым капюшоном. Он был руководителем научной группы. Матросы и сотрудники экспедиции звали его доктор Джонс.

      – Мы в заданном районе, – доложил старпом, поглядывающий на панели управления.

      Джонс кивнул.

      – Стоп машина! – скомандовал