Десант на Сатурн, или триста лет одиночества. Игорь Минаков

ему, что он мой дядя по материнской линии. Теперь не отвязаться…

      Лиз с Мастером все-таки о чем-то договорились. Потому что девчонка куда-то убежала, а лысый, раскачиваясь на ходу, подошел ко мне и сказал, ласково так, будто ребенку:

      – Привет, Виг! Меня зовут Хо, а это… – он показал на подрагивающие шпангоуты, – это…

      Договорить я ему не дал. Выпучив зенки, чуть заикаясь от восторга, я выпалил:

      – А я знаю! Это тяжёлый десантный дельтаракетоплан из серии «Птерозавр», последняя модель, – и добавил с благоговением: – Ему, наверное, лет триста?

      – Ну не триста, конечно… – озадачено пробормотал Хо, а потом спросил: – Скажи мне, Виг, как это тебе удалось восстановить онокентавра с выбранным силовым ресурсом?

      Я пожал плечами и понес какую-то околесицу.

      Мастер Хо внимательно выслушал, но в глазах его застыло разочарование.

      – Ты молодец, Виг, – сказал он участливым тоном. – А теперь ступай в рубку, там уютнее.

      В рубке уже были звезды. Они по-свойски заглядывали сквозь армированный спектролит носового «фонаря», совершенно сливаясь с мерцанием индикаторного кольца и бледным зеленоватым свечением эхоскринов. Это сочетание и впрямь делало пилотажную рубку уютной.

      Судя по всему, «Птерозавр» шел на искине.

      Лиз сидела в кресле второго пилота, небрежно выложив длинные красивые ноги, обтянутые штанами из серебряной «рыбьей кожи», на луку зафиксированного штурвала. Хо занял место командира, а мне показал на откидное креслице штурмана-радиста.

      Усевшись, я немедленно достал из своего красно-зеленого рюкзачка самодельный блокнотик и стило с обоймой десятицветных «вечных чернил».

      «Сегодня на старой Трансгобийской магистрали встретил красивую девчонку и благодаря ней пережил целое приключение! Подумать только, прокатится на настоящем „Птерозавре“! Да я и мечтать о таком не мог!»

      Написав это, я еще раз обвел каждую строчку, но уже другим цветом. Стило чуть-чуть повибрировало и сообщение ушло к Шуру.

      Потом я взглянул на Лиз.

      Задремав, она уронила голову на плечо, и я увидел, как выгодно очерчено мерцанием приборных шкал ее бледное от усталости скуластое лицо и какие изумительные тени ложатся на щеки от густых ресниц.

      Нужно было ловить момент. Несколькими штрихами я набросал дугу пульта, изящные ножки на штурвале, и спокойное лицо спящей девушки в ложементе. Закончив, я надписал рисунок:

      «Спящая девушка-астронавт».

      – Почему астронавт? – шепотом спросил Мастер Хо.

      Он, оказывается, наблюдал за моими манипуляциями со стилом.

      – Это эскиз, – горделиво объяснил я, – к моему будущему фильму!

      – Фильму? – с искренним изумлением переспросил он.

      – Да! К настоящему двухмерному кинофильму. И называться он будет: «Десант на Сатурн».

      – Что случилось? – спросила сквозь зевоту разбуженная нашими голосами Лиз.

      – Ты только взгляни,