Ева. Гибкий график катастроф. Инна Георгиева

прежде она заговорщицки подмигнула мне и, наклонившись, прошептала на ухо:

      – Кстати, даю тебе сводку о состоянии в доме: Богдан увез Полину в университет, мы с супругом выезжаем через пятнадцать минут, Егор – через десять. Остаешься с Алексом наедине. Не прозевай свой шанс.

      – В смысле? – нахмурилась я.

      Мама закатила глаза:

      – Ева, ты ведь женщина! Для нас так просто сменить гнев мужчины на милость, если приложить немного усилий.

      – Хорошо тебе говорить, – хмыкнула я. – Твой мужчина не плюется огнем и не ревнует к каждому столбу.

      И добавила, подозрительно сощурившись:

      – Признавайся: почему ты мне сейчас помогаешь? Это не твой стиль!

      Мама покачала головой, а потом выдала с такой улыбкой, что я ощутила себя маленьким душевнобольным ребенком:

      – Какая же ты все-таки дурочка иногда. Ладно, беги в свой душ. Все, что хотела, – я тебе сказала. Захочешь – сделаешь выводы. Нет – выйдешь замуж за Юлиана. Хотя лично мне кажется, что с Алексом вы смотритесь гораздо лучше.

      И ускакала по ступеням вниз. Я со смесью обалдения и восхищения проводила ее глазами: только моя мама могла перемещаться по мраморным полам на двенадцатисантиметровых шпильках с такой скоростью. Меня бы уже давно собирали по кусочкам где-то у подножия лестницы. И только она же могла давать советы о том, как помириться с парнем, после того, как сама нас и рассорила…

      В душе я простояла минуть двадцать, мучительно думая о том, что сказала Ядвига. Наверное, она была права: мне сейчас нужно было проявить терпение и выдержку. Как-нибудь пропустить мимо ушей подозрительный тон Алекса, расслабиться и остыть. Рано или поздно он сам поймет, как ошибался и первым придет мириться.

      – Да-да! Надо его успокоить… а не упокоить, – пробурчала, выбираясь из душа. – Женщина должна быть снисходительной к порокам мужчины. Нежной и мягкой…

      Я обмотала голову полотенцем.

      – Должна быть умнее…

      Набросила халат на плечи.

      – Ибо чаша моего терпения, – сунула руки в карманы… и закончила совсем другим тоном, доставая подаренный готессой белый порошок в пакетике, – не безгранична!

      Ха-ха! Забудем все, что сказала мама! У меня есть волшебный кокс (надеюсь, конечно, что это все-таки не наркотик), он-то мне и поможет!

      И, с предвкушением улыбнувшись, я выплыла из ванны.

      Кажется, пора проявить свою женственность и сделать кому-то чай!

      Александр Соколов

      Я не идиот. Я бы не сгрыз от ярости оконные шпингалеты, услышав имя Юлиана, что бы там ни думала Ева. Да и отец у меня – личность попроще, чем та же Ядвига, например. Он не стал делать тайну мадридского двора из того, зачем приезжал Юлиан, как его встретила моя «сестра» и по какой причине он так быстро уехал. Но какого черта это стала делать Ева?! Ладно, допустим, она не хотела меня расстраивать (обычно этим объясняются все ее попытки солгать), но утром? Утром-то чего рычать и отбиваться?! Я не то что сделать – сказать ничего не успел! В чем ты меня обвинила,