Ева. Гибкий график катастроф. Инна Георгиева

демонстративно закатила глаза:

      – А больше тебе ничего не рассказать? Где лежит Книга Знаний, например, или код от домашней сигнализации?

      Владимир скрипнул зубами.

      – Ладно, – выдавил он, – я первым сознаюсь. Меня на кладбище послала мать.

      – Вовочка! – воскликнула Полина прежде, чем я успела ее остановить. – Ты ее не так понял! Фраза «Чтоб ты сдох!» означает, что сюда ты должен был прибыть уже в гробу! Непослушный сын…

      Чародея перекосило.

      – Я не Вовочка! – совсем в стиле моего Алекса рыкнул он. – Я – Владими́р. Ударение на второе «И»! А на кладбище я приехал потому, что здесь явно копается некромант. И это не первое место, где он побывал. Мать просила узнать, какие именно могилы разрыты.

      Мы с Полиной синхронно нахмурились.

      – Не первое, говоришь? – задумчиво повторила я. – И много всего могил осквернено?

      – В нашем городе я насчитал четыре, – ответил чародей. – И еще здесь три штуки. Итого семь.

      Он огляделся по сторонам, определил направление и махнул рукой, даже не сомневаясь, что мы подчинимся:

      – Идите за мной. Я покажу.

      Мы с Полей переглянулись, дружно вздохнули, но спорить не стали. В конце концов, глупо отказываться от помощи. Тем более на поверку кладбище оказалось таким большим, что сами мы бы здесь до утра бродили.

      Маленькой группкой, стараясь не отставать друг от друга, мы шли довольно долго и очень быстрым шагом. Несколько раз меняли направление, сворачивая в узкие «улочки», делившие кладбище на квадраты, пока, наконец, не добрались к центру. Там, словно на главной площади города, стояла самая высокая статуя из всех: девушка в балахоне. Капюшон на голове, молитвенно сложенные ладони, маска печали на благородном лице – фигура заставляла задуматься о вечном и всплакнуть о том, что навеки кануло в небытие. Но она была не просто украшением данного места или олицетворением его хранителя. У ее подножия возвышался холмик могилы, с таким щербатым надгробным камнем, словно по нему специально били отбойными молотками. И могила эта была явно кем-то потревожена.

      Полина вырвала руку из моих пальчиков, от страха вцепившихся в нее почти с нечеловеческой силой, и забралась на земляной холм, лишь слегка припорошенный снегом. Заглянула внутрь, потом перевела взгляд на мемориальную табличку:

      – Если кто-то создает армию, его выбор солдат сложно назвать оптимальным. Старушка скончалась в возрасте девяноста трех лет. При такой изношенности организма зомби долго не повоюет.

      – Остальные, которых я проверил, были ненамного моложе, – поддакнул Владимир. – И похоронены еще в прошлом столетии. Все могилы пусты, тел нет. Очень похоже на то, что работал некромант.

      Я перевела на чародея тревожный взгляд:

      – А, может, просто расхитители могил? Обычные люди искали чем бы поживиться. Потому и выбирали тех, кто постарше: надеялись найти что-то старинное, дорогое…

      – Может, и расхитители, – пожал плечами Владимир. – Но зачем они тогда тела позабирали?