Он просто хотел вернуться домой. Ростислав Вишневский

вероятностью процентов в девяносто девять знал бы, откуда и что грозит – этому всех воинов учили с детства, и Чтущие, жрецы – маги рода, вкладывали в головы вместе с умением определять опасность целую кучу полезных вещей. Отсутствовала необходимость выставлять дозоры: любой враг, даже с амулетом Полог Тишины, не мог подобраться незаметно, все просыпались мгновенно, без потягиваний и позевываний, в полной боевой готовности.

      В общем, то, что тревожило, – не опасность, а непонятно что. Появилось это чувство после визита в его антикварный магазин юноши, интеллигентного на вид, но с цепким, пронзительным взглядом профессионального вора, который, будто рентгеном, просвечивал все пространство магазина. Парень показал себя неплохим знатоком и на все попытки ушлого продавца Лехи впарить ему что-нибудь разбивал его в пух и прах. Например, кортик, которому Леха насчитал 300 лет, был парнем определен безошибочно принадлежностью морского офицера 1894 года, а «турецкая» сабля была опознана чуть ли не до имени казацкого атамана. Да, надо сказать, что парень интересовался только холодным оружием, и, когда заинтересованный хозяин, Константин Александрович – так Кила здесь звали-величали – предложил посмотреть кое-что другое, поинтересней и, соответственно, подороже, парень сразу согласился. У Константина Александровича Драгомирова были все лицензии, в т. ч. и на торговлю холодным оружием, потому с этой стороны подвоха Кил не ждал. В процессе просмотра его не покидало ощущение, что Игорь (так звали парня) не просто верит информации, которую слышит, а четко ЗНАЕТ, что это так. Ни капли сомнения, удивления, а только хищный блеск в глазах при виде наиболее дорогих экземпляров. Пересмотрев все, приценившись, Игорь распрощался, попросив пару дней на раздумья. Вот с этого момента почему-то и появилось тревожное чувство.

      Кил занимался антиквариатом уже достаточно давно (лет сто или больше) и хорошо разбирался в покупателях, видел коллекционеров потеющих, с дрожащими руками отсчитывающих деньги за приобретенное вожделенное сокровище; махровых спекулянтов, четко знающих, кому перепродать и сколько наживут; и лохов, которым можно втюхать любое фуфло – главное, покрасивее рассказать. Игорь не относился ни к одной из этих трех категорий. Да… загадочный тип. Весь интересный товар хранился не в магазине, а в доме у Кила, что, учитывая его (Кила) особенности и умения, и неудивительно. Два раза злоумышленники зарились на богатый и практически нежилой дом: в первом случае двое точно остались инвалидами и были брошены на берегу реки, во втором один убежал, а его товарища пришлось на том же берегу закопать, благо коттеджный городок, в котором жил Кил, был местом спокойным, ночной рыбалкой никто не увлекался, так что свидетелей не было.

      Владеть многими видами оружия, а также боем без оружия всех мальчиков рода учили чуть ли не с первых шагов, не давали телу забыть младенческой гибкости и пластичности, возможности долго находиться под водой; по достижении четырехлетнего возраста уже осваивались шесты, кинжалы, веревкой с грузилом учили захлестывать шеи, потом не только веревкой, а и шейным платком, лозой, и чем старше становился ученик, тем больше приемов, с оружием и без, изучалось. Ищущие – мудрецы рода – разрабатывали новые комплексы приемов, находили на раскопках или у других племен забытые или новые виды оружия, а Чтущие с помощью магии адаптировали и вбивали все новое в мозг своим ученикам. Меч, копье, кинжал, щит, метательные пластины, иглы, шипастые булавы – вот малый перечень того, чем играючи владели Даргоны – воины. Единственное занятие рода Даргонов – война. Ни ремесленников, кроме умельцев починить оружие, ни землепашцев, ни торговцев – только воины, а в отсутствие войны профессиональные стражи и охранники. Племена, покоренные в свое время или присягнувшие на верность, платили за мир и покой пищей, одеждой и всем необходимым своим защитникам. Кстати сказать, если бы отец Килимдина узнал, что его старший сын, как ни посмотри, торговец, зарубил бы его на месте за такой позор! Но отец далеко, и неизвестно, увидит ли Кил его когда-нибудь.

      Тихо шелестела листва – Кил обожал лето: опьяняющий запах цветов, радующие глаз свежей зеленью деревья, возможность ходить босиком по траве, побродить по окрестным лесам, нахватать сосновой смолы на руки и волосы; пенье птиц напоминало ему песни живущего по соседству с землями рода Наалис – народа, чьи женщины были очень красивы и имели прекрасные голоса, и еще они с радостью становились женами Даргонов. Природа родины Кила была скупа на краски: светила типа Луны не было вообще – ночь подсвечивалась огнями, светящимися из-за гор клоссов, а днем Толус – местное Солнце – освещал все красноватым светом. Лето почти везде было мягким и не очень жарким, за исключением пустынь, лежащих на юге и юго-западе. Зимы морозные, почти бесснежные, правда горы были в снегу всегда. Вроде бы и похоже все на Землю, но на этом сходства, в принципе, и кончаются. «Ну вот, опять? – подумал Кил. – Из-за этих воспоминаний постоянно бессонница. Ни одной мысли не могу последнее время додумать, чтобы не вспомнить дом».

      Молодая луна ярко светила на небе, звезды золотили своим светом крыши домов, в искусственном пруду ветерок пускал кораблики из упавших листьев, короче, полное умиротворение. Кил поднялся и, потянувшись, направился в дом. Включил на веранде свет, но вдруг рука, потянувшаяся к створке