Рось квадратная, изначальная. Сергей Зайцев

чашей отольются, посмотрим ещё, кто на Милке женится.

      Глава шестая,

      где Благуша воспользовался не тем, чем хотел, а тем, что было

      Наш страх – это источник храбрости для наших врагов.

Апофегмы

      Оказавшись под куполом Станции, свежеиспечённые приятели сразу направились к загону для строфокамилов, но, мимоходом обнаружив на стене трактира вантедную доску, которой вчера ещё не было, сообщавшую, что в розыск объявлена ватага Рыжих, любознательный по натуре Благуша не устоял перед искушением. Хотя следовало поторапливаться, он остановился и всмотрелся в вантедку – доску, словно блюда праздничный стол, украшали хитрые и гнусные рожи бандюков, явно воспроизведённые талантливым художником. Под каждым портретом было написано имя, особые приметы и родовой матюгальник, последний – как самый верный опознавательный знак. Сгорая от любопытства, Благуша бегло просмотрел все: Хитрун – «кровь из носу», огромный рост, жуткая сила, владеет всеми видами холодного оружия; Жила – «усохни корень», худощавый, виртуозно управляется с арканом; Ухмыл – «усы узлом», коренастый, широкоплечий, на левой щеке шрам от виска до подбородка, прилично играет на балабойке; Пивень – «плисовые штанцы», худой, жилистый, голос необычайно басистый; Буян – «пся крев», рост средний, телосложение среднее, обладает бешеным нравом. Прочитав же, снова перевёл взгляд на преступные лица. Судя по внешности – чистейшей водицы жители домена Крайн, и имена вполне соответствующие бандюкам. Особенно хорошо выписан оказался ватаман Хитрун, словно художник лично знал его в лицо, – гнусная испитая харя с рыжими усищами шире плеч, с торчащими во все стороны рыжими же патлами так и сверлила с портрета крошечными злыми глазками, заставляя с невольной дрожью отвести взгляд. Не дай судьба встретиться с таким на узенькой дорожке… Благуша зябко передёрнул плечами, покосился на спутника – кряжистого, внушительного своим видом Обормота, тоже изучавшего вантедку, с сияющей начищенным лезвием алебардой в правой руке, и сразу успокоился. Ничего, пока такие вот «обормоты» исправно делают своё дело, простой люд под надёжной защитой!

      – Бочонок бабок за поимку каждого бандюка, – восхищённо молвил Обормот, дочитав объявление и по привычке стукнув алебардой в пол. – А за ватамана – так все два! Вот бы сподобило словить! Ладно, пошли, слав, нечего время зря терять! Бесплодные мечтания, халваш-балваш, не к лицу настоящему мужчине!

      Слав удивлённо хмыкнул. Заняться поимкой бандюков ему и в голову не пришло, просто любопытно было на их рожи взглянуть и родовые ругательства почитать. Появление вантедки в общественном месте – само по себе событие довольно значительное в жизни мирян, так как нужно очень уж здорово насолить властям, чтобы на ней оказаться. Вот ведь действительно, у кого что болит, тот о том и говорит… Через минуту они были уже возле загона. Прилепившееся к стене купола Станции строение выглядело старым и обшарпанным, лишь кое-где вместо отслуживших