Все двадцать семь часов!. Наталья Косухина

Лопар удивилась моему выбору цвета туалетов, но, если я хочу за время работы на Лагфорта завести полезные знакомства, мне нужно выделяться так, чтобы меня запомнили.

      Получив от мадам несколько повседневных платьев и ее шедевр черного цвета, я отправилась в салон красоты, очень дорогой салон красоты. Там все повторилось. Сначала меня проигнорировали, но имя моего работодателя опять мгновенно растопило лед.

      И после этого меня начали намазывать, отмачивать, наглаживать и многое другое. Поэтому спустя часов шесть я чувствовала себя отдохнувшей и прекрасной. Кожа стала нежной как у младенца, волосы прекрасны как у богини любви, а на руках красовался изысканный маникюр. Жаль, только лицо осталось прежним: немного шика ему бы не помешало, но все ограничилось правильным макияжем. А после облачения в одно из новых платьев мне даже показалось, что я очень ничего.

      Возвращаясь домой в приподнятом настроении, я заметила у своего дома Лоренцо. Помахав ему, я пригласила его в квартиру, где, пока готовила чай, слушала восторженные отзывы о себе и своих туалетах.

      – Они прекрасны! Боже, не могу поверить, что ты одевалась у мадам Лопар! Теперь с тобой не стыдно выйти на улицу, – потрясенно и восторженно бормотал друг, бегая от одного платья к другому.

      – Лор!

      – Что – Лор? Носила раньше какие-то экстравагантные тряпки и была довольна.

      И, потрясая в руках платьем, он продолжил свою тираду:

      – Вот как должна одеваться каждая женщина!

      – Но не у каждой есть средства для этого, – трезво заметила я.

      – Это да. Ладно, рассказывай, как все прошло? – нетерпеливо спросил друг, оставив наконец одежду в покое.

      – Я подписала контракт.

      – Ну слава богу! На сколько?

      – На пятьдесят лет.

      – На сколько?! – Лоренцо был шокирован.

      – Ты стал плохо слышать? – язвительно поинтересовалась я.

      – Но это же…

      Предугадывая истерику своего друга, я рассказала об условиях работы подробнее, не забыв упомянуть про зарплату.

      – Да он просто зверь! Запретить тебе выходить замуж целых пятьдесят лет! – продолжал возмущаться Лоренцо.

      – Совсем недавно ты называл его милашкой, – не смогла не подколоть я в ответ.

      – Ну он действительно такой. Но все равно условия очень жестоки!

      – У него есть на это основания, к тому же за те деньги, которые он будет мне платить, можно потребовать любой каприз, – пожала я плечами.

      – А он не будет с тобой…

      – Нет. Если только сумеет меня в себя влюбить.

      – А настоять?

      – Тогда я могу разорвать контракт с хорошей неустойкой. Да и судя по тому, что я слышала, он не смешивает дела и удовольствие.

      В этом плане я была совершенно спокойна.

      – А вот я, расспрашивая о нем, мало что узнал, – расстроенно заявил друг.

      Мне тут же вспомнился пункт о неразглашении в моем контракте.

      – К тому же я ничего не теряю. В обмен на каторжный труд у меня появится возможность стать независимой, богатой женщиной, сохранив молодость.

      – Да,