Чужие маски. Николай Метельский

на него пару секунд, я все же ответил:

      – Например, ты стрелял в живого человека. Полностью осознавая, что хочешь убить. Тут даже не важно, попал ты в кого-нибудь или нет.

      – Попал, – сказал парень, глядя в окно машины.

      – Вот как… Что ж, в любом случае, если ты хочешь стать воином, а не обычным человеком, который умеет драться, мне не придется обучать, тренировать… и готовить тебя убивать.

      – Извини, – произнес он, так и не оторвавшись от окна.

      – За что? – спросил я, постаравшись произнести это по-отечески, но со скидкой на свой нынешний возраст.

      – Тебе, наверное, самому непросто говорить на эту тему.

      Ох ты ж, проницательный ты мой. Мне оставалось лишь потрепать его по макушке.

      – Ладно, давай перейдем к тому, что мы можем выгадать из сложившейся ситуации, раз с плюсами закончили.

      – Э? – посмотрел он на меня, отвернувшись, наконец, от окна. – Какая еще выгода?

      – Ты обмолвился, что у тебя ни одного ранения, только царапины. Вот их мы и будем использовать.

      – Царапины?

      – Именно, – припечатал я. – Я хочу сделать так, чтобы твоего отца лишили родительских прав, и вот тут царапины и синяки будут к месту.

      – Но это же не он… – растерянно начал мальчик.

      – Он позволил, – прервал я его. – Не следил за сыном, не проявлял должного внимания, запустил воспитание… короче, не сомневайся, права у него отберут, я позабочусь. Тут проблема в другом. Что будет дальше?

      – А что будет дальше? То есть да, конечно, приют, – расстроился Казуки.

      – Ты совсем, что ли, в меня не веришь? – усмехнулся я. – Зачем затевать эту возню, если все закончится этим? Нет, парень. Я тут прошерстил свод законов и нашел пару лазеек. – Точнее, нашел-то я раньше, но раз пошло такое дело… – Как очевидных, так и не очень.

      Не то чтобы у парня загорелись глаза, но воодушевление на лице читалось вполне отчетливо.

      – Что… Мне надо что-то делать?

      – Конечно, я же говорил тебе о делах. По большому счету, – вздохнул я, – нам и прав твоего отца лишать не надо, но если уж делать дело, то полностью. – И глянув на нетерпеливое лицо мальчишки, улыбнувшись, покачал головой: – Дело обстоит следующим образом. В достаточно развитых компаниях приветствуется практика воспитания будущего персонала. Если конкретней, то создаются отделы, в простонародье просто «ясли», в которые принимают на полставки детей сотрудников. Этакий детский сад для двенадцатилетних и старше детей. Там их постепенно обучают той или иной специальности, нужной компании, там их воспитывают, внушая желание работать в будущем на эту компанию и верность ей же. В общем, обычная практика более-менее больших компаний. В Шидотэмору такой отдел тоже есть.

      – Вы хотите устроить меня в Шидотэмору?

      – Нетрудно было догадаться, да? – улыбнулся я ему. – Именно так, но для нас с тобой все не так просто. По закону у «яслей» нет ограничений, и туда может устроиться любой ребенок от двенадцати лет и выше, но по традиции принимают только детей сотрудников.