Мой друг и соперник Марлон. Киноповесть. Константин Олегович Филимонов

ть)

      Мой мудрый дед любил повторять: «Если ты идёшь домой и не можешь ничего купить, то принеси хотя бы камень, и через год ты построишь новый дом!»

      Сегодня я принесу домой ОГРОМНЫЙ камень. Но этот камень не ляжет в основе чего-то нового. Наоборот – он разрушит ВСЁ – и мой дом, и мою семью, и мою жизнь!..

      Говорят, что дилемма – это выбор между хорошим и плохим. Чушь собачья!

      Дилемма – это выбор между чем-то очень плохим и просто ужасным. И в этот момент всё поставлено на карту, но как бы хорошо не сложилась партия – ты всё равно проиграл.

      И сегодня (прямо сейчас!) я должен принять решение: или-или…

      ***

      Я родился и вырос в большом портовом городе, стоящем на отшибе мира и цивилизации.

      Здесь море пахнет не рыбой и водорослями, а отработанным топливом и грязным солидолом.

      Здесь жирные ленивые чайки с трудом машут крыльями и отупело глазеют сверху вниз, будто пытаясь вспомнить – зачем же они родились на свет Божий.

      Здесь торговые суда утробно гудят и, попыхивая в промасленное небо горячим смрадом, пристраиваются грязной кормой к обшарпанному причалу, чтобы с облегчением роженицы выплюнуть из своих беременных трюмов заморские товарные тюки.

      В ближайших прибрежных барах громогласно спорят, веселятся и ругаются меж собой разноязычные матросы, которых «ублажает» неизменная местная публика: шлюхи и трансвеститы, контрабандисты и наркоторговцы, карточные шулера и карманники. Здесь же снуют и «аристократы портового дна»: мутноглазые пропойцы, измождённые докеры, списанные на берег матросы и дети-попрошайки…

      В общем, каждой твари не по одной паре.

      Кто-то хрипло завывает рыбацкую песню, а никогда не трезвеющий тапёр сосредоточенно пытается попасть по клавишам и выбить из рассохшегося инструмента хотя бы один приличный аккорд.

      И днём, и ночью гудит этот «Дантов ад»: пьёт, орёт, поёт, курит, матерится, дерётся.

      Нередко безобидные стычки доходят до поножовщины или стрельбы. И чья-либо смерть никого не шокирует, потому что здесь человеческая жизнь – это самый бесперспективный товар.

      Заезжим непосвященным туристам такие суровые правила бытия кажутся дикими, первобытными. Но поживите в порту годик-другой, и (если выживете, конечно) сами узнаете, что порт – это организм, существующий по законам природы, а не указам президентов.

      Эти законы каждый из нас впитал с молоком матери.

      В детстве мы с мальчишками частенько сбегали из школы и разведывали в порту – где что плохо лежит, чтобы ночью совершить варварский набег на складские помещения дебаркадера.

      А утром мы продавали украденное скупщикам и делили меж собой деньги. Иногда за сутки мне удавалось украсть и продать больше, чем мой отец (портовый грузчик) зарабатывал за месяц.

      В такие дни мы были абсолютно счастливыми.

      Но если тебя поймают – пощады не проси… Полицейские лупили нас очень больно, но осторожно – не калеча. А вот охранники-контролёры (которых мы презрительно звали «Кинг-Конгами») избивали нас в кровь, ломая руки, ноги и ребра.

      Однажды я, пятнадцатилетний воришка, попался в лапы контролёров и, если б не мой отчаянный друг Марлон, то…

      От мощных ударов кулаков и ног я уже практически потерял сознание и вдруг слышу – Бах! Бах! – два револьверных выстрела и истошный вопль Марлона:

      – А ну, гориллы, кто свинца хочет?..

      И снова – Бах!

      «Кинг-Конги» – врассыпную, а один из них захрипел, пошатнулся и упал рядом со мной, отрыгнув кровавой пеной. Он так и остался лежать там, где раньше лежал я…

      Марлон, пыхтя и обливаясь потом, нёс меня на руках через весь квартал – к моему дому, а я всю дорогу стонал от боли и ужаса произошедшего:

      – Ты его убил… Ты убил его…

      Да, в тот день Марлон впервые убил человека. Но если б не убил он, то этот человек убил бы меня…

      Марлоном моего друга прозвали из-за гениального актёра Брандо, который давным-давно снялся в фильме «В порту». Эту кинокартину мы смотрели на VHS раз сто и знали наизусть каждую фразу, каждую интонацию.

      Наш Марлон старался во всём походить на своего киношного героя. Такой же невысокий, коренастый, не по годам сильный и дерзкий – он шёл по жизни пружинистой легкой походкой, и его кривая ухмылка, застывшая на скуластом лице, предвещала незнакомцам скорейшие перемены в состоянии их здоровья.

      Говорят, что в Сан-Франциско на конкурсе двойников Чарли Чаплина сам Чарли Чаплин (выступая инкогнито) занял лишь третье место. Так вот, актёр Брандо нервно грыз бы ногти где-нибудь в сторонке, если б увидел своего двойника – нашего Марлона.

      Для нас (мальчишек) Марлон был безоговорочным лидером, и даже мой отец, который презирал бандитов, говорил о нём с уважением:

      – О-о, этот парень способен в Хэллоуин надеть балахон ку-клукс-клана и, насвистывая, прогуляться по Гарлему!..

      Да,