Фэй. Сердце из лавы и света. Катарина Херцог

взбесится.

      – Я услышала, что кто-то идет, и спряталась. Кто знает, это мог быть потенциальный насильник. Ну, мне пора.

      Где Миска? Она привела меня сюда, теперь ей следует показать мне дорогу обратно. Если бы эта глупая кошка не забралась ко мне, он бы меня не заметил. Светлячков тоже не было. Хотя мои колени дрожали от страха перед темным лесом, я шла к роще с высоко поднятой головой. Где-то между деревьями была тропинка, по которой мы с Миской пришли. Я услышала позади себя шаги, но не обернулась.

      – И куда ты пошла? – спросил Арон.

      – Домой.

      – Ну тогда ты идешь в неправильном направлении.

      Да? Я прищурилась и попыталась сориентироваться. Черт! Впереди должна была быть та кустистая ива, за которой я пряталась, когда наблюдала за людьми в мантиях. Должно быть, я прошла мимо.

      – Я провожу тебя, – сказал Арон.

      – В этом нет необходимости.

      – Есть.

      – Серьезно, не нужно. Я буду в порядке, – выдавила я сквозь зубы.

      – Мне так не кажется. Если хочешь вернуться к дому Марии, держись левее.

      Здесь что, еще одна ива? В темноте все выглядит одинаково! Я была на грани истерики, но быстро взяла себя в руки. Только стучащие зубы выдавали мою тревогу.

      – Тебе страшно? – спросил Арон.

      – Не неси чушь! Мне просто холодно! – произнесла я, но мой голос был слишком высоким и скрипучим, чтобы Арон смог мне поверить.

      – Чего ты боишься? Темноты?

      – Скажем, я не фанатка, – призналась я.

      Я бы никогда не сказала такому, как он, что в семнадцать лет все еще не могу уснуть без света.

      – Как так? По сути, темнота – просто одеяло, накрывающее день, чтобы ночь могла спать.

      Я подняла голову. Это было удивительно детское объяснение из уст человека, который только что выплеснул все свои эмоции, ударив гнилое дерево.

      – Моя мать говорила это моему младшему брату. Он тоже боялся темноты, – грубо пояснил он.

      – Твоя семья живет в Рейкьявике? – спросила я, понимая, что он уже сожалел о сказанном.

      Он отрицательно помотал головой.

      – В Киркьювике?

      – Нет.

      Я что, должна вытягивать из этого парня каждое слово? Просто хотела немного поболтать, чтобы не думать о том, как невероятно темно сейчас. Я была удивлена, что Арон вообще что-то видел, но, вероятно, он так часто ходил на поляну, что добрался бы сюда даже во сне.

      – Где же тогда живут твои родители и брат?

      – Нигде. Они умерли. Ты узнала все, что хотела?

      Я испуганно кивнула, и, хотя Арон вел себя со мной грубо, мне стало его жалко. Ужас! Вот почему он остался с дядей. Он потерял всю свою семью.

      Опустив голову, я поплелась за Ароном через лес. Он тоже молчал, но затянулся сигаретой так сильно, будто хотел высосать из нее весь никотин.

      – Дом там, – сказал он после того, как мы вышли из леса. Арон остановился на развилке и указал налево. – Здесь уже можно увидеть крышу дома Марии. Ты дойдешь сама? После Киркьювика нужно свернуть