Лазарит. Симона Вилар

супругу, если не здесь? Не с ромейскими же схизматиками, не признающими власти наместника святого Петра!

      Монахиня демонстративно осенила себя крестным знамением на латинский манер – всей ладонью и слева направо.

      – Выходит, госпожа Элина произвела на свет сына под кровом вашего госпиталя, – задумчиво произнес Ашер бен Соломон. – И, надо полагать, умерла в родах, если ее дитя по сей день пребывает в приюте.

      На круглом, со следами перенесенной оспы лице сестры Софии появилось удивленное выражение.

      – Истинно говорят, что вашему брату только слово скажи, а об остальном он и сам догадается…

      Она уже собралась было уйти, но купец удержал ее за полу плаща.

      – Не гневайтесь на неразумного еврея, госпожа! Я всего лишь позволил себе подумать, что родители не оставили бы своего ребенка в приюте, пусть даже он и принадлежит столь почитаемому ордену, сотворившему столько добра, что одно небо знает ему истинную меру.

      Похвала ордену Святого Иоанна, хоть и из уст иноверца, несколько смягчила монахиню, и она нехотя подтвердила, что Элина, прозванная Белой Лебедью, действительно скончалась от родильной горячки.

      – Мы же, сестры, нарекли младенца Мартином, ибо он родился как раз одиннадцатого ноября, в день, когда церковь вспоминает святого Мартина Турского. Случилось это не далее как четыре года назад.

      – Четыре года назад… – эхом повторил Ашер бен Соломон. – Преклоняюсь перед вашей великолепной памятью, госпожа София. Поистине орден имеет в вашем лице неоценимую помощницу. – Он почтительно склонился, приложив обе руки к ниспадающей на грудь курчавой бороде.

      Сестра София с важностью заметила:

      – Да уж, жаловаться на память мне не приходится. И я не забыла о том, что, покидая землю ромеев, Хокон Гаутсон внес в прецепторию немалый вклад, дабы его супруга и долгожданный отпрыск ни в чем не нуждались. Да только с тех пор, как он отбыл, больше не было о нем никаких вестей. Недаром отец прецептор говорит, что если бы благородный Хокон отправился на корабле вокруг Европы, это было бы много безопаснее. Однако он избрал путь через земли Руси, где кипят смуты и войны[6] и даже испытанному воину сгинуть так же легко, как угодившей в рыбацкие сети кефали из залива Золотой Рог. И мы уже потеряли всякую надежду, что сей достойный муж вернется за сыном. Что же до Мартина… Долг милосердия велит нам заботиться о нем. Когда же он подрастет, орден решит, как с ним поступить.

      Ашер бен Соломон внимательно слушал собеседницу, по-прежнему следя за маленьким Мартином. Приютские дети тем временем затеяли веселую кутерьму, стали носиться, толкая друг друга. Досталось и Мартину – он упал, капюшон его откинулся, открыв светлые пушистые волосы. Другие дети смеялись, не давая младшему встать на ноги, но сын варанга не уронил ни слезинки даже тогда, когда его окатили водой из лужи. Он молча поднимался снова и снова, хотя все это уже не походило на игру, и старшие дети явно измывались над ним.

      Сестра София и не подумала вмешаться, чтобы приструнить

6

В XII в. на Руси происходили частые междоусобные войны, разрушившие систему торговых путей «из варяг в греки».