Гарпия. Генри Лайон Олди

вам не ответит.

      Зеленый сыр, вспомнил король. В детстве меня пичкали им сверх всякой меры. Говорили, от него улучшается аппетит. А я терпеть не мог этот сыр – в него добавляли сухие, растертые в порошок листья голубого донника, и мне казалось, что противнее нет ничего на свете.

      – Он рассказывал, – извиняющимся тоном продолжил Абель. – Изредка.

      Слуга опустил голову, словно чувствовал за собой тайный грех. На самом деле он просто боялся ненароком взглянуть в лицо Эдварду, и увидеть свое отражение: боль, сочувствие и страдание от невозможности спасти, отбить у судьбы счастливого человека Томаса Биннори.

      – Позже, когда приступы становились воспоминанием, он делился ими: ночь, луна, река, феи… Танец. Песни, которые приходят из чащи и садятся на берегу, ожидая, пока их споют. Смех деревьев. Дубы хохочут басом, а ольха мелко подхихикивает. Поселок на холме, в получасе ходьбы от опушки. Он очень тоскует по родине, ваше величество.

      – Серафим! – не оборачиваясь, позвал король.

      – Я здесь, ваше величество, – с закрытыми глазами отозвался маг.

      – Я хочу, чтобы ты провел консилиум. Собери всех, кого сочтешь нужным. Мэтры Высокой Науки – на твое усмотрение. Только без лишнего рвения. Я хочу правды, а не лживого усердия верноподданных. Ковенант подведет итог с медикусами. Тем временем в Реттию прибудет…

      Король задумался. Он искал подходящее слово, не нашел, и завершил так, как получилось:

      – Прибудет тот, за кем я уже послал. Гонец вернулся со Строфад. Они согласны оказать нам помощь, в обмен на деньги.

      – Всего лишь деньги, мой король? – усомнился старец.

      И правильно сделал.

      – Деньги и выполнение одного условия. Не волнуйся, это наилегчайшее условие из всех возможных. Чтобы его выполнить, не придется сносить горы и обращать реки вспять. Даже искать скрытый подвох, и то не придется.

      Серафим Нексус вздохнул.

      – Я – дряхлый, выживший из ума вредитель. Многие годы я, как мог, оберегал ваше величество от напастей. И мой опыт подсказывает: такие условия – самые опасные. Надеюсь, вы знаете, что делаете.

      Когда они уходили, им в спины неслось:

      – Это мы –

      Без тени смысла,

      Как пустое коромысло,

      Упадем на плечи тьмы.

      Не узнали? Это мы.

* * *

      – Я отдам все, лишь бы этот человек стал прежним, – сказал король, выйдя из дома.

      Серафим Нексус улыбнулся. Он знал цену таким заявлениям. Хотя выражение лица Эдварда II испугало бы лейб-малефактора, сохрани он способность пугаться.

      – Как в сказке, ваше величество? Полкоролевства и дочь в придачу?

      – У меня нет дочерей, – король остался серьезен. – У меня два сына. И оба слишком молоды для брака. Хотя… Пожалуй, я бы мог добавить сына к половине королевства. Сын подойдет, не правда ли?

      – Не шутите так, ваше величество, – попросил Нексус.

      – Я не шучу.

      – Тем более. Слова бывают услышаны не теми, для кого они предназначались.

      Caput II

      Задающий