Исчезновение принца. Комната № 13. Эдгар Уоллес

утонут, – ответил Балмер. – В этом нашем драгоценном озере все равно не больше двух футов. – И одним из своих несдержанных жестов он вонзил трость в водную гладь, чтобы показать, как там мелко. Вода преломила ровную линию трости, из-за чего показалось, будто он опирается на поломанную палку. – Худшее, что может случиться, – это какой-нибудь аббат ни с того ни с сего плюхнется на лед, – добавил он разворачиваясь. – Ну что ж, au revoir[7]. Я дам вам знать, что и как.

      Археолог и архитектор были оставлены одни на широких каменных ступенях, оба они улыбались, но независимо от того, насколько общими были их интересы, внешне они разительно отличались друг от друга, а наблюдатель, наделенный живым воображением, мог бы даже сказать, что они являли собою полную противоположность. Первый, некий мистер Джеймс Хэддоу, прибыл сюда прямиком из сонных глубин Судебных Иннов [8], забитых кожаными папками и казенными бумагами, поскольку закон был его профессией, а история – всего лишь любимым увлечением. Помимо прочего он выполнял обязанности юридического советника при имении «Приоров парк». Впрочем, сам он сонным совершенно не казался, а напротив, был очень даже бодр и энергичен. Яркие, проницательные голубые глаза его так и бегали, а рыжие волосы аккуратностью укладки не уступали изяществу элегантного костюма. Второй мужчина, которого звали Леонард Крейн, явился сюда из шумной, почти базарной обстановки конторы строителей и торговцев недвижимостью, расположенной в ближайшем пригороде, которая пригрелась в самом конце ряда хлипких новостроек. Стены в ней были сплошь увешаны яркими чертежами и объявлениями, начертанными аршинными буквами. Но только очень внимательный человек, и то со второго взгляда, мог бы заметить в его сонных глазах проблеск того, что называется зрением, а вот его песочные волосы хоть и были не особенно длинными, удивляли особенной неопрятностью. Очевидная, хоть и грустная правда заключалась в том, что архитектор был художником. Однако одной лишь артистичностью натура его далеко не исчерпывалась, было в нем и нечто, не поддающееся определению, что-то такое, что кое у кого вызывало даже опаску. Несмотря на свою всегдашнюю сонливость, он нет-нет да и поражал своих знакомых внезапной тягой к искусству, а то и к спорту, как будто им овладевали воспоминания о какой-то прежней жизни. Тем не менее в этот раз он поспешил откровенно признаться своему новому знакомому, что ровным счетом ничего не смыслит в его увлечении.

      – Не стану прикидываться, – улыбнувшись, сказал он. – Я почти ничего не знаю об археологах, разве что, если человек еще что-то помнит из греческого, это говорит о том, что он изучает старину.

      – Да, – не особо приветливо ответил Хэддоу. – Археолог – это человек, который, изучая старые вещи, обнаруживает, что они новые.

      Крейн, внимательно посмотрев на него, снова улыбнулся.

      – Можно ли из этого сделать вывод, – сказал он, – что что-то из того, о чем мы говорили,

7

До свидания (фр.).

8

Судебные Инны – четыре корпорации барристеров (адвокатов) в Лондоне, существующие с XIV в., а также принадлежащие им здания.