Ценность всех вещей. Создание и изъятие в мировой экономике. Мариана Маццукато

[107]. Таким образом, мы далеко уходим от трудовой теории ценности.

      Однако преимущества этой модели в гибкости – а именно идея, что преференции миллионов индивидов предопределяют цены, а следовательно, и ценность, – нивелируются тем, что она теряет способность (а точнее, у нее нет такой способности) измерять то, что Смит называл «богатством народов» – совокупный объем производства в экономике с точки зрения ценности. Поскольку ценность теперь оказывается попросту соотносительным понятием – мы можем сравнивать ценность двух вещей посредством их цен и того, как эти цены могут меняться, – больше невозможно количественно определять тот труд, который произвел товары в экономике, а тем самым и оценивать, какой объем богатства был создан.

      Для того чтобы механизм определения цен работал так, как было задумано, категории предельной полезности и редкости требовали двух дополнительных допущений. Во-первых, все люди должны быть одномерными калькуляторами полезности, которые знают, что для них самое лучшее, какую цену заплатить за какой товар и как сделать экономически «рациональный» выбор[108]. Во-вторых, в процесс ценообразования не следует вмешиваться – например, монополиям. «Равновесие» при «совершенной конкуренции», когда предложение и спрос в точности сбалансированы, – идея, которую разработал Жан-Батист Сэй еще в начале XIX века, – стало необходимым и ключевым понятием в экономической теории. Как мы увидим, данные допущения оказывают огромное влияние на сегодняшнюю дискуссию о том, как создается ценность.

      Граница сферы производства становится растяжимой

      Последствия маржинальной теории для представления о границе сферы производства были кардинальными. Как мы видели, классические экономисты давали разные определения того, кто был производителен, а кто нет. Для Кенэ производительными были только крестьяне, Смит относил к «непроизводительной» группе услуги, и даже Маркс называл производительными рабочими тех, кто был занят в капиталистическом производстве. Однако маржинальная теория отмела в сторону подобную классификацию – на смену ей пришла идея, что производительной может называться любая деятельность, которой (легальным образом) назначается некая цена на рынке. Кроме того, производительность будет колебаться вместе с ценами, поскольку последние определяют ценность, а не наоборот. Тем самым теория полезности полностью трансформирует саму идею производительного и непроизводительного труда. В действительности это разграничение фактически отпадает, поскольку всякий сектор, который занимается производством для рынка, осуществляет обмен своей продукции, а это означает, что на сегодняшний день осталось лишь несколько явно непроизводительных секторов. Единственная часть экономики, которая определенно находится вне границы производственной сферы и является непроизводительной, как показано на рисунке 6, включает тех, кто получает доход, зарабатываемый не на рынке, – это государство, доходы

108

Простые допущения маржинализма ставит под сомнения бихевиористская экономическая теория, использующая принципы психологии, социологии, нейробиологии и других дисциплин для рассмотрения того, как индивиды делают реальный выбор. См.: Tversky A., Kahneman D. Advances in prospect theory: Cumulative representation of uncertainty // Journal of Risk and Uncertainty. 1992. Vol. 5. No. 4. P. 297–323. URL: https://link.springer.com/article/10.1007/BF00122574 (дата обращения 28.10.2020).