Федерация. Меньшее зло. Андрей Красников

нельзя. Более того, у нас есть четкое задание. Мы должны…

      Над дымящимися развалинами что-то блеснуло, а мгновение спустя деревушку и прилегающую к ней местность опять залило огнем. Жидкое пламя неудержимой волной раскатилось во все стороны, взвихрилось, поднялось к небу ярко-оранжевыми брызгами, а затем бесследно исчезло, оставив после себя только обугленную до черноты землю.

      По барабанным перепонкам ударила звуковая волна – на этот раз более мягкая и вкрадчивая, но все равно неприятная.

      – Ну вот, – кивнул я, сплевывая угодивший в рот комочек грязи и поднимая винтовку. – Теперь делай что хочешь.

      Скотт догнал меня через пятнадцать минут. Догнал, замедлил шаг, после чего добрых полчаса шел рядом, не говоря ни слова. И лишь когда мы свернули к едва заметному среди окружающих скал оврагу, все-таки решил нарушить молчание:

      – Останемся на привал?

      – Да.

      – Кто дежурит первым?

      – Никто. Выспись как следует.

      Больше не обращая внимания на спутника, я достал из разгрузки свернутый в крохотный цилиндр термоплащ, закутался в него и постарался как можно удобнее расположиться среди камней. Сунул под голову фляжку, прикрыл глаза…

      – От часового будет больше вреда, чем пользы, – неожиданно произнес Генри. – Его могут обнаружить и он хуже восстановит силы. А если кто-то на нас выйдет, то часовой все равно ничем не поможет, верно?

      – Да.

      – Нас учили по-другому.

      – Я знаю. Не мешай спать.

      Скотт замолк, но смог продержаться лишь минуту – пережитый шок и накопившиеся эмоции требовали компенсации. Хотя бы за счет разговора.

      – Мне сказали, что я должен делать все, как вы. Тогда выживу.

      – Хорошо. Спи.

      – Еще мне сказали, что вокруг вас гибнут люди. Каждый раз.

      – Обсудим это вечером.

      На этот раз мне удалось-таки заснуть. А когда я снова открыл глаза, вокруг уже сгустились сумерки.

      – Происшествий на было, – ровным голосом доложил сидевший у противоположного склона оврага напарник. – Дождь только собирается.

      – Хорошо.

      Дождь – главный друг разведчика. Дождь заглушает звуки шагов, маскирует инфракрасное излучение, защищает от снайперов и автоматических систем. Отправляться в дальний рейд без его поддержки – самоубийство.

      К счастью, дожди на нашей планете идут очень часто.

      – Выйдем, когда стемнеет?

      – Да.

      Наступило тягостное молчание. Проснувшийся раньше меня Скотт явно хотел о чем-нибудь поговорить, но сдерживался. Мне же общаться не хотелось. Абсолютно.

      – Скажите, вы когда-нибудь видели самолет? Или флаер?

      – Что? – я удивленно глянул на спутника и взялся за фляжку. – При чем здесь флаеры?

      – Ни при чем. Извините.

      Ко мне совершенно внезапно пришло осознание того, что рядом находится обычный двадцатилетний мальчишка. Закончивший специальные курсы, умеющий стрелять и драться, но по своей сути так и оставшийся ребенком. Ребенком, мечтающим когда-нибудь