Обещанная колдуну. Анна Сергеевна Платунова

Интересно, как давно там стоит этот дом, – вслух подумала я, пытаясь припомнить, слышала ли я о прежних жильцах мрачного места.

      – Вроде очень давно, – ответила Ада. – Бабушка рассказывала, что он был еще тогда, когда она была девочкой. Но в ту пору он стоял покинутым. Даже не знаю, когда там поселился колдун.

      Одно ясно, он живет там достаточно долго, всю мою жизнь. Сидел, выжидал, точно паук в паутине, когда же ему достанется его жертва. А жертва-то ушла из-под носа! Настроение мигом улучшилось, едва я об этом подумала.

      – Битва подушками! – крикнула я, вспомнив нашу детскую забаву.

      И тут же, без предупреждения, вытянула из-за спины Ирмы подушку и легонько шлепнула сестренку по макушке. Она радостно взвизгнула и бросилась в атаку.

      Втроем мы скакали на кровати, как дикие кошки, не обращая внимания на то, что во все стороны летит пух. И хохотали как ненормальные. Было так весело!

      Я плохо разглядела, что случилось. Только что Ада радостно смеялась, а в следующую секунду ее нога соскользнула с края кровати. Сестренка взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, но ничего не вышло, и она неловко рухнула вниз, по дороге зацепив стеклянный графин, что стоял на прикроватном столике.

      Раздался звук падающего тела. Звон разбитого стекла. А следом крик, полный боли и страха.

      – Ада! – крикнули мы одновременно с Ирмой, бросаясь на помощь к сестре.

      Ада распласталась на полу, вокруг нее лежали осколки графина. Бедняжка упала так неловко, что все руки оказались посечены осколками. Из порезов, больших и маленьких, сочилась кровь. Она приподняла голову, увидела, что с ней приключилось, и залилась слезами.

      – Быстро зови маму, – шепнула я побелевшей Ирме.

      А сама сдернула с кровати простыню и попыталась, как могла, остановить кровотечение.

      – Не бойся, не бойся, – повторяла я. – Ты не сильно поранилась. Сейчас все пройдет!

      – Я буду уро-одкой, – рыдала Ада, но я, как ни странно, вздохнула с облегчением: если сестра переживает о внешности, значит, умирать пока точно не собирается.

      – Ерунда. – Я старалась, чтобы мой голос звучал оптимистично, хотя внутри все дрожало от ужаса. – До свадьбы заживет!

      Прибежала мама, ахнула, всплеснув руками, но почти сразу овладела собой. Послала за теплой водой и бинтами. В комнату ворвался папа, подхватил Аду, отнес вниз, к камину. Братьев, которые тоже переживали, но не знали, как помочь, отослал за врачом. Началась суета, но от сердца у меня отлегло. Было ясно, что жизнь Ады вне опасности, и врач подтвердил это. Он наложил несколько швов на особенно глубокие порезы, выписал сестренке маковое молочко, чтобы снять боль, и спустя пару часов в доме установилось относительное спокойствие.

      Всех потряхивало, но волнение уже отпускало. Ада возлежала в ворохе подушек, как королева, и слабо стонала. Однако, судя по ее хитрому виду, сестренка оценила выгоду своего положения и решила воспользоваться ею по полной. Она жалобно просила то развести в камине огонь, то принести ей горячего взвара, то, напротив, требовала, чтобы ее обмахивали.