Советская внешняя разведка. 1920–1945 годы. История, структура и кадры. Александр Колпакиди

агентурой в СССР.

      В 1926 году чекистами в Маньчжурии был захвачен и вывезен на территорию СССР белогвардейский полковник Ктиторов. Чуть позднее в районе Мулинских копей в Восточной Маньчжурии с помощью агентов-хунхузов были захвачены или убиты полковник Жилинский, А. А. Рудых, «партизаны» (так называли себя белобандиты, периодически проникавшие на территорию СССР) Овечкин-Петров и Понявкин. Позже в том же районе убиты «партизаны» Синев, Стрелков, Шошлов, Рудых-младший и другие.

      Большую работу против белоэмигрантов в 20-е годы проводила и харбинская резидентура ИНО ОГПУ. В 1922 году ее сотрудники завербовали подполковника Белой армии Сергея Михайловича Филиппова, который поставлял информацию об антисоветской деятельности военного отдела Харбинского монархического центра. Во главе этого центра стояли бывший царский генерал Кузьмин и профессиональный контрразведчик полковник Жадвойн. С помощью Филиппова дальневосточные чекисты смогли разгромить несколько белогвардейских банд, пытавшихся проникнуть на территорию СССР. Также был ликвидирован так называемый «Таежный штаб» – подпольная белогвардейская организация в Приморье, которая проводила террористические акты по заданиям военного отдела Харбинского монархического центра и японской разведки.

      В 1924 году резидентуру ИНО в Харбине возглавил Федор Яковлевич Карин, а его помощником был назначен Василий Михайлович Зарубин.

      В это время в резидентуре работали известные впоследствии разведчики Эрих Такке, Юна Пшепелинская (Такке), Василий Пудин и другие. Одним из наиболее активных агентов резидентуры был Иван Трофимович Иванов-Перекрест. Характеризуя его, Зарубин писал: «Перекрест являлся групповодом, занимался вербовкой агентуры. Добывал очень ценные материалы о деятельности японской военной миссии в Маньчжурии»[61]. Именно с помощью И. Иванова-Перекреста харбинская резидентура добыла в 1927 году так называемый меморандум Танаки.

      В том же 1924 году сотрудником резидентуры Василием Пудиным была завербована дочь бывшего полковника царской армии. С помощью отца, работавшего дворником в японском консульстве в Харбине, ей удалось устроиться горничной в дом одного из японских дипломатов и в дальнейшем передавать Пудину копии важных секретных документов.

      Другим каналом получения информации о планах Японии стала почта, куда были внедрены несколько агентов. С их помощью японская корреспонденция изымалась, вскрывалась, а ее содержимое фотографировалось. Вскоре в связи с увеличением объема добываемых материалов в Харбин из Москвы прибыли два ученых-япониста, которые на месте просматривали документы и отбирали самые важные из них. Отобранные документы переснимались, после чего конверты тщательно запечатывались и отправлялись к адресатам.

      На основании анализа материалов, добытых резидентурой путем перлюстрации японской почты, Карин в 1925 году направил в Центр доклад, в котором, в частности, говорилось: «Японская военная клика, несомненно отражающая планы своего командования,

61

Там же. С. 254.