Берег Живых. Выбор богов. Книга первая. Анна Сешт

разделить с ним и свою тайну, которая могла изменить буквально всё между ними.

      Дни потекли размеренно. Царевич вернулся к каждодневным тренировкам, но теперь к нему присоединился Сехир.

      В храме Хэферу не хватало живого противника, и он не мог в полной мере осознать, на что теперь способен в бою. В тех обстоятельствах так было даже лучше – девушка помнила, с какой горечью царевич вынужденно привыкал к своей слабости. Но теперь именно возможность тренироваться с другим воином помогала Хэферу оценить то, как восстанавливалось его тело, и каким теперь был его стремительно меняющийся потенциал. Проигрывать же раз за разом одному из Ануират было не печально и не совестно, ведь Ануират не знали равных. Тэра, впрочем, сомневалась, что Сехир дрался хотя бы вполсилы. Его целью была помощь царевичу, а не демонстрирация своих умений во всей красе.

      Сехир также стал основным проводником Хэфера и Тэры в селении, охотно рассказывал об обычаях общины, шутил и безо всякого стеснения расспрашивал о жизни в столице и в храме, откуда Тэра была родом. В отличие от Бернибы, с ним было легко. Девушка подумала, что они вполне могут подружиться. Почему-то почти таким она по рассказам Хэфера представляла себе и Сенахта, и это подкрепляло её симпатию к воину.

      В общине Ануират к гостям понемногу привыкли и уже не глазели, как в день прибытия. Разве что дети по-прежнему собирались в стайки, провожая царевича и жрицу то в храм, то к реке, но это Тэру скорее веселило, чем пугало.

      Иногда во время тренировок Хэфера и Сехира Берниба приглашала Тэру с собой в храм. Верховная Жрица не спрашивала, подумала ли девушка над её предложением остаться среди Ануират, и решилась ли рассказать царевичу о зарождающейся в её чреве жизни. И за это Тэра была ей глубоко благодарна, хотя после того разговора за вечерней трапезой уже не питала к женщине такого доверия, как поначалу. Но говорить с ней о ритуалах, о служении Стражу Порога было удивительно приятно – кто поймёт жреца лучше, чем другой жрец? Тэра знала, чувствовала, что здесь могла бы узнать много и многому научиться. Да и чувство Дома росло и крепло в ней, поддерживаемое теплом и принятием местных жрецов и жриц. Но только всё это потеряло бы смысл, случись что с её царевичем…

      А ночами Хэфер и Тэра выбирались на террасу, откуда можно было наблюдать звёздные россыпи, и говорили обо всём на свете, всеми силами стараясь забыть о том, что грозило разделить их. Иногда, засыпая в объятиях царевича, Тэра позволяла себе мечтать, будто они были здесь в безопасности, хоть и понимала, что пристанище это временное.

      Сидя в тени деревьев, Тэра смотрела на засыпанную чистым мелким песком площадку, на которой двое мужчин обменивались ударами деревянных клинков. Возможность наблюдать за тренировками вызывала у неё смешанные чувства. С одной стороны, она счастлива была видеть радость и азарт Хэфера и то, как возвращались к нему силы. С другой – каждый выпад Сехира, каждый удар давался ей тяжело, потому что она всё ещё слишком отчётливо помнила процесс восстановления смертной формы царевича. Как хрупок сосуд плоти, знал каждый бальзамировщик.