Против лома нет вампира. Галина Гончарова

холопов. Или цари на крепостных… Всего их было пятеро. Трое мужчин и две женщины. И все такие… такие странные!

      – Почему – странные? – не выдержала я.

      – Из-за их манер, одежды, поведения, разговоров… Я не знаю, как это объяснить! Не знаю! НЕ ЗНАЮ!

      – Хорошо-хорошо, – я погладила руку подруги. – Кать, посмотри на меня. Все в порядке. Это я, я с тобой, так что больше волноваться не о чем. Договорились? Ты просто расскажи мне все, а я решу, что с этим делать дальше.

      Катя всхлипнула. Удалось ли мне ее успокоить? Разве что совсем чуть-чуть. А сама я верю в то, что сказала? Ага, верю. А еще я верю в Господа Бога и Санта-Клауса. Я все больше беспокоилась сама. То, что могло так вывести из себя мою подругу, не может быть обычным происшествием.

      – Катюша? Ты в норме?

      – Да, к-кажется.

      – Ну, раз кажется – перекрестись и попробуй объяснить мне, чем они еще тебя зацепили, кроме высокомерия? Этим по нашим временам никого не удивишь. Ты и сама иногда нос дерешь, да и я грешна.

      Катя задумалась. Я наблюдала за ней. Все-таки у подруги математическое мышление. Стоит ей начать вычислять, сопоставлять и складывать – и за нее можно больше не беспокоиться. Мозги сразу придут в норму!

      – Юля, я не знаю. У них пластика была другая, как будто они себя сдерживают. Вроде бы им хочется двигаться быстрее и сильнее, а они себя изо всех сил тормозят. И они были бледные.

      – Я, например, тоже не успела загореть.

      – Это не то. Юля, ты все-таки слегка покрылась загаром за лето. Да ты и смуглая в принципе. А эта компания была молочно-белая. Вообще все. И мужчины, и женщины. Как из девятнадцатого или там восемнадцатого века, когда загар благородных дам считался позором. Белые как бумага.

      Я пожала плечами. Может, у них аллергия на прямые солнечные лучи? Кто-то мне рассказывал о такой болезни. Игрушки наследственности. Или они попросту альбиносы?

      – Я пошла танцевать. Сперва одна, потом с Сашей. А потом меня пригласил один из этой пятерки. У него не было женщины, и он решил потанцевать со мной. Он мне понравился, и я пошла за ним на танцпол. Мы станцевали не меньше пяти танцев. Почему-то они все время ставили медленную музыку. На четвертом танце я позволила ему поцеловать себя. По-настоящему поцеловать. И ощутила что-то неправильное. Но тогда я не поняла, что именно. А после пятого танца он решил уйти – и я пошла с ним. То есть не так! Я пошла за ним как привязанная! Он мне ничего не говорил, ни о чем не просил, просто посмотрел – и я пошла!

      Катя разревелась. Я сходила на кухню за водой. Пара бутылок минералки всегда стояли там. Так, на всякий пожарный случай. Я открыла одну из них, глотнула из горла и задумчиво потерла лоб. Верю ли я в то, о чем говорит Катя? Да, верю! Пока ничего такого не произошло! Рассказ вполне в пределах нормы. Ну, потанцевала. Ну, поцеловалась. Ну, решили уйти вместе и не согласовали это с остальной группой. Пока я не вижу ровным счетом ничего необычного. Даже то, что Катька утверждает про свое несогласие. Все зависит от содержания алкоголя в коктейлях. Вечером хотела, утром ужаснулась и решила,