Против лома нет вампира. Галина Гончарова

мне дверь. Повинуйся!

      Интересно, он опять что-то применил и я просто этого не заметила? Во всяком случае, у меня хватило сил на короткий смешок.

      – Перебьешься!

      И вновь несколько секунд молчания. Пока он не произнес совсем другое.

      – Ты хочешь сказать, что можешь ослушаться меня?

      – Тебе процитировать закон о частной собственности?

      Черт его знает, был ли такой закон, но я действительно могла делать все, что хочу. И не открывать дверь – тоже.

      – На тебя ничего не действует? Ты неподвластна моему гипнозу?

      – А должна быть? – Никогда не упускай случая получить информацию о враге! Но враг тоже оказался не промах. Информацией меня одаривать не собирались!

      – Кажется, мы зашли в тупик.

      – Можете повернуться и убраться своей дорогой. Я вас не держу.

      Интересно, почему я опять перешла на «вы»? Из вежливости? Или просто не хотела злить его больше необходимого? Наверное, второе. Какая тут, к черту, вежливость?!

      – Я уберусь, как только вы отдадите то, что принадлежит мне.

      Ну вот, условия высказаны.

      – Катя рассказывала правду? Вы – вампир?

      Молчание. У меня даже затылок заныл. Нервы, нервы…

      – Да, нас так называют.

      – Что, настоящий, живой вампир?

      Из-за двери раздался тихий смех.

      – Живой вампир? Интересное выражение!

      – Я мыслю, следовательно, существую, – парировала я. – Не хотите называться живым, называйтесь мыслящим! Хотя это и сомнительно.

      – Возможно. Это мы обсудим в следующий раз. Отдайте мне мою добычу – и можете убираться. Против вас я зла не держу.

      – Неужели? И я должна вам поверить?

      Яда в моем голосе хватило бы на парочку змей. Я серьезно разозлилась. Кем он меня считает?! Иудой? Понтием Пилатом? Я друзей не предаю, не выдаю и рук по этому поводу не умываю! Меня не так воспитывали!

      – Это ваше право – не верить.

      Ну да. Я имею право? Да. Так я могу? Нет. То-то и оно.

      – Верно. А еще это моя подруга.

      Я намеренно выделила голосом слово «моя». Пусть знает.

      – Вы намерены со мной поспорить?

      Вот те раз! А чем я все это время занималась? На луну любовалась? Я, по-моему, уже сказала все, что можно, и все, что нельзя! Ладно, попробуем еще раз. Может, даже дойдет? Или у вампиров на какой-то сотне лет жизни маразм развивается? Надо бы выяснить.

      – Катя не пошла с вами добровольно. Вы не имеете на нее никаких прав!

      – Она была счастлива. И получит вечную жизнь.

      Ну да! Только на свет ей никогда не выйти! Как там у Копполы? О! Вечная жизнь в тени смерти. Сомнительное такое счастье. Я бы точно отказалась. Лучше уж шестьдесят лет, но со вкусом, чем пятьсот – как не пойми что. А почему – не пойми? Биолог я или уже кто? Передо мной же новый вид! Хомо вампирикус! А сколько было бы счастья, если бы данный белобрысый представитель вида лежал передо мной препарированным!

      – Она вас об этом не просила!

      – Она